— Оуэн, нельзя держать его здесь вечно. Большинство его друзей, с которыми он рос, уехали отсюда. Академия так много значит для него.
Ее муж апатично заявил:
— Я вознагражу его в следующем году. Обещаю. Тогда или, возможно, через год у нас будут деньги.
— Просто Люк не фермер, Оуэн, — твердо сказала тетушка Беру. — Он никогда не будет им. Как бы только ты ни старался сделать его фермером. В нем слишком много от его отца.
В первый раз за вечер Оуэн озабоченно задумался, глядя на дверь, через которую вышел Люк.
— Именно этого я и боюсь, — тихо сказал он.
Люк поднялся на вершину. Он стоял на песке и наблюдал за двойным закатом. В постепенно меркнувшем свете песок становился золотистым, красновато-коричневым и пылающим ярко-оранжевым, прежде чем опустившаяся ночь приглушила яркие цвета до следующего дня. Скоро эти пески впервые зацветут плодоносной растительностью. Эта пустыня сменится буйством зелени. Эта мысль должна была привести Люка в восторг. Он должен был вспыхнуть от волнения, как и его дядя, описывающий приближающийся сбор урожая. Но Люк не чувствовал ничего, кроме огромной опустошенности. Даже возможность впервые в жизни иметь много денег не волновала его. Что можно было сделать с деньгами в Анкорхеде — да, может, и на всем Татуине, если на то пошло?
Частица Люка, становящаяся в нем все больше и больше, доставляла ему беспокойство неудовлетворенности. Это было естественно для юноши в его возрасте, но Люк не понимал, почему это было сильнее в нем, чем у других.
Когда ночной холод ползком по песку подобрался к от ногам, он отряхнул брюки и спустился к себе в гараж. Возможно, работа с роботами загонит его чувство сожаления глубоко в подсознание. Люк быстро окинул взглядом помещение, но не заметил никакого движения. Слегка нахмурившись, Люк вытащил из-за пояса небольшой прибор и переключил пару тумблеров.
Из пульта управления послышался глухой шум. Сигнализатор позвал высокого робота. Тот вскрикнул от удивления и выпрыгнул из флаера. Не скрывая своей озадаченности, Люк подошел к нему.
— Что то ты там прячешься?
Робот, спотыкаясь, вышел из-за стабилизатора машины с видом отчаяния. Вдруг Люку пришло в голову, что, несмотря на включенный сигнализатор, Р2 все еще не было видно поблизости. Бессвязное бормотание ЗПиО объяснило причину его исчезновения, а возможно, и что-то, связанное с ним.
— Я не виноват, — умоляющим голосом бессмысленно повторил он. — Пожалуйста, не отключайте меня. Он, должно быть, неисправен. Я говорил ему, не уходи, но он не послушался. Что-то сильно повредило его логические цепи. Он все время болтал о какой-то миссии, сэр. Я никогда раньше не видел робота, страдающего манией величия. Таких вещей не должно быть в устройстве логическою мышления роботов типа Р2Д2.
— Ты имеешь в виду? — удивленно спросил Люк.
— Да, сэр, он ушел.
— Я сам убрал его блокирующее устройство, — медленно проговорил Люк. Он уже представлял себе лицо дяди. Последние сбережения вложены в этих двух роботов, говорил он ему.
Выбежав из гаража, Люк начал метаться в поисках несуществующих причин, из-за которых Р2 отправился в свое странствие. ЗПиО следовал за ним по пятам.
С ближайшего холма открылась бескрайняя пустыня, и Люк вытащил свой драгоценный бинокль, пытаясь найти своего выжившего из ума маленького работа.
ЗПиО с трудом вскарабкался по песчаному склону и встал рядом.
— Этот Р2 всегда причинял всем одни только беспокойства, — ворчал он. — Даже мне иногда становилось трудно понимать этих звездных роботов-богоборцев.
Наконец Люк опустил бинокль и удивленно констатировал:
— Но его нигде не видно. — Он грустно пнул ногой песок. — О, черт, как это я мог обмануть себя я убрать этот ограничитель. Дядя Оуэн убьет меня.
— Прошу прощения, сэр, — с надеждой заговорил ЗПиО. — Но не можем ли мы последовать за ним? — В голове его металось видение джавов.
Люк обернулся. Он изучающе посмотрел на приближающуюся к ним стену тьмы.
— Только не ночью. Только из-за Рейдеров Пустыни ночью слишком опасно. Я не боюсь джавов, но эти Песчаные Люди… Нужно подождать до утра и тогда отыскать его следы.
Снизу из дома раздался зов:
— Люк, Люк, ты покончил с этими роботами? Я отключаю энергию на ночь.
— Ладно, — крикнул Люк в ответ, но не отвечая на вопрос. — Я скоро спущусь, дядя Оуэн. — Повернувшись, он в последний раз посмотрел в сторону скрытого темнотой горизонта. — Ну и влип же я! Этот робот-малыш доставит мне кучу хлопот!
— О, это он умеет делать великолепно, — с наигранной веселостью подтвердил ЗПиО. Люк с кислой миной посмотрел на него. Повернувшись, они оба начали медленно спускаться в гараж.
— Люк… Люк, — все еще борясь с остатками сна, Оуэн посмотрел по сторонам, расслабляя мышцы шеи. — Где он может слоняться в такую рань? — вслух произнес он, но не услышал ответа. В доме не было никаких признаков движения, а наверху он уже все проверил.
— Люк! — снова крикнул он. Эхо отражалось от стен дома, казалось, передразнивая его. Резко повернувшись, он сердито направился на кухню, где Беру готовила завтрак.
— Ты видела Люка сегодня утром? — спросил он как можно мягче.
Она кинула на него быстрый взгляд, затем снова принялась за стряпню.
— Да. Он сказал, что ему надо что-то сделать до того, как отправиться на нижний склон. Поэтому он ушел так рано.
— До завтрака? — озабоченно нахмурился Оуэн. — Это на него не похоже. Он взял с собой новых роботов?
— Кажется, да. Я уверена, что видела с ним по крайней мере одного из них.
— Ну, — с расстановкой проговорил Оуэн, смущенный тем, что не было к чему придраться. — Лучше бы ему пригнать этих роботов на склон к полудню, иначе ему очень достанется.
Голова, скрытая под гладким белым металлом, высунулась из люка спасательного бота, служившего теперь основой дюны. Голос звучал уверенно, но устало:
— Ничего, — сказал разведчик нескольким своим спутникам. — Никаких записей. Признаков обитаемости тоже на нем нет.
Услышав это, солдаты опустили свои мощные излучатели. Один из солдат подозвал стоящего неподалеку офицера.
— Это, несомненно, тот бот, который удрал с корабля повстанцев, сэр. Но на его борту не обнаружено ничего.
— Тем не менее он благополучно совершил посадку, — пробормотал офицер словно про себя. — Он мог бы это сделать автоматически, если бы у него действительно была бы какая-то неисправность. Но автоматика никогда не включалась. Что-то здесь не так.
— Вот почему на борту ничего нет, и нет даже намека на обитаемость, сэр, — произнес кто-то.
В нескольких шагах от офицера на коленях стоял солдат. Он поднял какой-то предмет и протянул его офицеру. Это был кусок обшивки робота. Командир и подчиненный быстро обменялись многозначительными взглядами. Затем их взгляды устремились в сторону высоких дюн на севере.
Камешки и мелкий песок клубился под лэндспидером, скользящим на воздушной подушке над пустыней. Иногда машина слегка вздрагивала, когда на ее пути встречались углубления или невысокие подъемы, но потом снова плавно скользила дальше. Пилоту приходилось компенсировать неровности рельефа. Люк, откинувшись, сидел в кресле, наслаждаясь непривычной расслабленностью, в то время как ЗПиО умело вел мощный лэндспидер между дюн и выступающих из песка скал.
— Ты довольно хорошо для робота управляешь лэндспидером, — с удовольствием заметил Люк.
— Благодарю вас, сэр, — ответил польщенный ЗПиО, не спуская глаз с расстилающегося перед ним ландшафта. — Я не обманывал вашего дядю, говоря ему, что мое второе имя — разносторонность. И в самом деле, мне иногда приходилось выполнять самые трудновообразимые задания в условиях, которые привели бы в ужас моих конструкторов и создателей.
Что-то звякнуло позади них, потом еще раз. Люк нахмурился и откинул фонарь кабины. Он немного покопался в моторе, и металлический лязг прекратился.
— Ну, как теперь? — крикнул он.