Поэтому все наши планы операций не позволяли им действовать им на полную мощь.
– Ну, это что, мы зря работаем? – Не выдержал Кулик, – Получается, наши Уставы, самые лучшие в мире, сковывают инициативу?
– Да, считаю, – отрезал Шапошников,- на наших глазах рождаются новые тактические приемы ведения боевых действий, которые в корне могут изменить все наши представления о войне. А отсюда другие требования к оружию. Последняя война показала, что для ближнего боя лучше всего подходит автоматическое и самозарядное оружие. Даже первые винтовки СВТ и АВС при всех своих недостатках понравились красноармейцам. Не забыли, как нам пришлось снимать с консервации автоматы ППД и Федорова? А про роль пулеметов и говорить нечего. Кстати, с себя я тоже ответственности не снимаю. Надо признать, что мы оказались полностью не готовы.
– Мы и не собираемся отказываться от новых методов, – вступился за Кулика Ворошилов, – но, по вашему выходит, что новые подразделения не нуждаются в танках, самолетах, артиллерии. Получается, мы опять скатываемся в первоначальный период гражданской войны, когда многие красные отряды действовали сугубо партизанскими методами.
– Я согласен с Борисом Михайловичем, что нужно пересматривать прежнюю тактику, – вступил в спор Тимошенко, – мы, видим, что перед подготовленными бойцами не устоят и современные бетонные доты. Наши снайперы за считанные дни полностью парализовали действия вражеских стрелков, пулеметчиков, корректировщиков. Те боялись носа показать.
Когда же финны бросили в наши тылы многочисленные группы шюцкоров, то все они были тут же уничтожены. И уже наши группы начали действовать во вражеском тылу, чем в значительной степени нарушили обеспечение войск боеприпасами и питанием. По показаниям пленных, командование проявило полную растерянность и неспособность к противодействию наших летучих отрядов. Вражеские батареи, штабы, аэродромы, гарнизоны легко уничтожались ударами с тыла практически без потерь с нашей стороны. А таких масштабных действий в тылу противника вообще не предусматривалось в наших первоначальных планах. Я полагаю, что ни мы, ни финны, вообще не были готовы к такому развитию событий. Командиры и солдаты проявили невиданную инициативу. Мы же были вынуждены были фиксировать результаты и плестись в хвосте событий. Первые три недели мы даже не смогли организовать более или менее нормальное снабжение наших частей. Мне кажется, что подготовленный по такой программе красноармеец становится настоящим человеком – оружием.
– Весьма точное определение,- обрадовался Шапошников,- вот именно, перед нами человек – оружие. В руках такого бойца любое оружие приобретает совершенно новое качество. Эта война это прекрасно показала. Всего одна эскадрилья истребителей уничтожила столько самолетов противника, сколько все остальные. А ведь это были молодые летчики, только что закончившие училища. Возьмите первую особую бригаду майора Ермолина, которая отличилась еще на Халхин Голе. Она в полном составе незаметно просочилась в тыл финской группировки, и через два дня наступающие части без особого сопротивления заняли Выборг. А знаменитый обход танкового батальона Седова всего с одной ротой пехоты?
– Если мы переучим всю нашу армию на новый лад, то ни один враг нам не страшен, – подал голос молчавший Буденный. Обычно Сталин на совещаниях не любил, когда подчиненные начинали устраивать между собой разборки. Но сегодня был особый случай. Он не вмешивался в спор, так как и сам не знал, как отнестись к новым возможностям бойцов. Слишком отличались они от обычных частей. Когда сорок четвертая стрелковая дивизия под командованием Виноградова попала в окружение, то налицо была растерянность всего личного состава и командиров. И только решительные действия тридцать второй мотострелковой дивизии помогли избежать страшных потерь. А вот новые подразделения наоборот, предпочитают воевать в тылу противника, и чувствуют себя, словно рыба в воде.
Казалось, что для них не существовало такого понятия – тыл. Да тот же пример со старшим сержантом, как его, Матвеем Русаковым и ефрейтором Алексеем Егоровым сам за себя говорит. Во время пурги они сбились с пути и зашли на финскую сторону. Закопались в снег, переждали непогоду, а потом развернули партизанскую войну в тылу противника. Через неделю вернулись с кучей пленных, и штабным майором с ценными документами. Вот для таких, как раз подходит выражение – один в поле воин. Да и прежнее определение фронта, как линия разграничения противоборствующих сторон теперь теряет свой смысл. Отныне фронт там, где находится хотя бы один боец.