— Братья и сёстры! — проревел Корсиа. — Время моё пришло! Я ухожу на покой, как уходил мой отец и мой дед, на родину моих предков — в деревню Пеплогривых. Я рад был быть вашим вождём, вашей опорой и надеждой. Эти годы, что я провёл на троне, были для меня настоящей радостью. И, видя улыбки на ваших лицах, я понимаю, что прожил свою жизнь, как вождь, не зря. Однако я стар, а этот мир стремительно меняется. Когда я только стал вождём… Бастион превращал наших сородичей в рабов, уничтожал нас, нашу землю, наш мир… Мы ненавидели людей, считали их чудовищам, монстрами, убийцами. Но что же теперь? Мы в союзе с Авангардом, и люди есть даже в наших рядах. Я понимаю, что ошибался. Я — всего лишь отголосок прошлого, а вы, братья и сёстры, должны двигаться дальше. И я считаю, что вам нужен молодой вождь, который сможет воплотить в жизнь всё то, что не смог воплотить я.
Обернувшись к Эслинн, Корсиа улыбнулся и заговорил чуть тише:
— Я уверен, что дочь моя будет не менее сильна, мудра и решительна, чем я в молодости. Скажу вам даже более — она намного смышлёнее меня!
По толпе пронёсся одобрительный гомон, и свальборги радостно приветствовали юного вождя. Эслинн, широко улыбаясь, всё ещё немного стеснялась — ей предстояло пройти долгий путь, чтобы стать настоящим, решительным вождём, принимающим исключительно правильные решения. Лирен был спокоен за Восстание. Незаметно протиснувшись сквозь ряды свальборгов, он с лёгкой улыбкой побрёл прочь от площади, ещё долго слыша отголоски радостных криков свальборгов и речей Эслинн. Ей доверяли, и это было хорошо.
Когда Лирен дошёл до своего любимого места, огромного балкона, что открывал чудеснейший вид на раскинувшееся вдалеке море, принц удивлённо вздрогнул — он был не один. Услышав шаги за своей спиной, Никсорда обернулся, и на лице его тут же отразилась ехидная улыбка. Отвернувшись обратно к морю, рыжеволосый юноша пробормотал:
— Отчего не остался на площади? Я смотрю, веселье там в самом разгаре.
— Слишком шумно, — улыбнулся Лирен и облокотился на балюстраду рядом с Ищейкой. — А ты-то сам почему здесь?
Пристально посмотрев на горизонт, Никсорда отвернулся к нему спиной и, закрыв глаза, хмыкнул:
— Мысли всякие в голову лезут… Здесь хорошо думается.
Лирен только кивнул, не находя слов, чтобы ответить. На душе было тревожно, и юноша места себе не находил. Бросив мимолётный взгляд на горизонт, принц погладил Матцукелаха по голове и спросил:
— Что будешь делать, брат? Бастион ещё не скоро решится напасть на нас.
Задумчиво уставившись себе под ноги, Никсорда промолчал. Лишь через некоторое время он, напряжённо дёрнув головой, пробормотал:
— Хочу отправиться в Авангард. Быть может, найду там своих друзей. Да и союзники нам не помешают, Лирен. Ты ведь тоже прекрасно понимаешь, что Авангард никуда не делся? Может, он и не выходит на связь, но он всё ещё есть. Я чувствую это. Потому как только затянутся мои последние раны, отправлюсь в путь. Не желаешь составить компанию?
Улыбнувшись, Лирен внимательно посмотрел на спокойное синее море и вздохнул:
— Разумеется, Ник. Я и сам думал об этом. После того, как ты сказал о втором Арааме… Теперь мне кажется, что я просто обязан его найти.
Никсорда усмехнулся и, дружески пихнув принца в бок, воскликнул:
— Тогда жди удачного момента, братец! Всё-таки, из тебя выйдет отличный Араам. Уверен, тот второй и рядом не валялся!
Снова улыбнувшись от речей Ищейки, Лирен кивнул и устало вздохнул. И на душе вдруг стало так спокойно… Погладив Матцукелаха, юноша прошептал:
«Вместе до конца?»
«До конца!» — кивнул зверь и рассмеялся.