Проходило всё весьма весело. Бальники, народники, современники толпились за кулисами, с интересом рассматривая друг друга. Я с удивлением заметила девочек со своей самой первой студии.
Я уверенно танцевала в своём заходе. Играл «Мa Chérie», ужасно заводной джайв. Джайв стал моим самым любимым танцем и коронным у нашей пары. Моё короткое красное платье с бахромой ещё больше подчёркивало его характер. Выйдя за кулисы после поклона, я почувствовала чей-то пристальный взгляд.
У стены стояла моя первая учительница. Та самая, из-за которой чуть не закончилась моя танцевальная карьера, едва успев начаться. Рядом с ней, сжавшись, стояла девочка чуть младше меня, в костюме той студии. Женщина показывала ей на меня, явно не узнавая, и говорила:
– Вот как нужно двигаться, Каролина! А ты медведица косолапая! Никогда с тебя не будет толку! Только позоришь меня и всю студию!
Каролина дрожала, по её щекам катились крупные слёзы. А я вспомнила, как несколько лет назад тоже была «косолапой» и «бестолковой» в глазах этой неприятной женщины. Я решительно подошла к ним, схватила растерявшуюся Каролину за руку и уверенно сказала:
– Не верь ей. Она сама – бездарный и злой тренер. Я начинала танцевать в её студии. И навсегда осталась бы «косолапой», если бы не встретила человека, который смог разглядеть во мне меня саму. И помочь мне полюбить танец.
Тетка с гримасой ярости на лице хватала ртом воздух, обалдев от моей наглости. Я лихо развернулась на шпильках и повела девочку вниз, на первый этаж. Умываться.
Я успокаивала рыдающую девочку, рассказывала ей весёлые истории, когда наверху пронзительно зазвучала скрипка. Я вздрогнула. Извинилась перед Каролиной и бегом, не боясь подвернуть на шпильках ногу, понеслась обратно в зал.
Звучал «Звёздный вальс»! Тот самый, волшебный, самый первый танец моей любимой студии! Неужели это и вправду он? Неужели Екатерина Геннадьевна и Медер тоже здесь? Мне очень хотелось их увидеть.
На сцене было растянуто голубое покрывало, на котором золотом горели месяц и звёзды. Крохи в голубых нарядах, с яркими звёздочками во лбу лёгкой россыпью выскальзывали из-за него. Зрительный зал замер. Движения юных танцоров не были сложными, сегодня на сцене демонстрировались и более яркие танцы. Но этот завораживал, будил что-то непонятное и щемяще-нежное в зрительских душах.
Я, стоя у входа, понимала, откуда льётся это ощущение чуда! Маленькие крохи на сцене не просто танцевали, они светили людям лучиками своих сердец. Потому что первое, чему их учили, была не техника, а этот, идущий из глубины души свет.
Екатерина Геннадьевна была права: зрители не видели ни единой ошибки. Они просто купались в радости и умилении.
По моим щекам катились крупные слёзы, я не вытирала их – профессиональному макияжу они не страшны. С замиранием сердца я отсчитывала такты, глядя на ту точку покрывала, откуда должен был появиться «Месяц».
Взметнулась голубая ткань, выпуская мою любимую учительницу. С тёплой улыбкой и мягким светом в глазах Екатерина Геннадьевна скользнула к «звёздочкам», улыбаясь им и закручивая схватившихся за руки в длинную цепочку детей в звёздные узоры. Я плакала навзрыд, я очень скучала по ней.
Екатерина Геннадьевна словно стала старше, я заметила в её нежном облике первые тени. И всё-таки это была она!
За звёздным вальсом последовали и другие танцы моей бывшей студии. Я вглядывалась в знакомые образы и искала Медера. Но его не было. Вместо него с моей бывшей подружкой Айбике солировал яркий и техничный мальчишка. В котором я с трудом, по ямочкам на щеках и ярко-зелёным глазам, узнала Пашу Игнатова. Того самого застенчивого увальня из младшей группы!
И снова любимая учительница оказалась права: из Паши действительно вырос очень талантливый и харизматичный партнёр. Зрители были покорены! Пашка смотрелся даже лучше Елисея!
Начали выступать другие коллективы, Медер так и не появился. И вальс принцессы Анастасии, наш с ним танец, так и не прозвучал на этой сцене сегодня.
Мне очень хотелось подойти к своим бывшим одностудийцам, но я не могла. На меня внезапно обрушилось понимание того, ЧТО делали эти дети вместе со своей миниатюрной учительницей. Они не стремились показать себя, как все мы. Они будили в зрителях свет. Они пришли сюда не за наградами. Они пришли дарить усталым, напряжённым, постоянно куда-то бегущим людям сказку.
И у них как всегда это получилось. Я видела, как глаза людей в зале наполнились мягким сиянием, я чувствовала волны тепла, идущие от зрителей. Я видела, как за кулисами Екатерина Геннадьевна обнимает и хвалит ребят. Как старшие, смеясь, тискают младших, чувствовала идущую от них мощь, красоту, какую-то невыразимую, мягкую силу.