Во время оставшихся танцев полуфинала и Дима, и Елисей не спускали с меня внимательных глаз.
Вскоре всё закончилось. Я понимала, что мы не прошли в финал. Это были отнюдь не лучшие наши выступления. Но это уже не имело для меня никакого значения. Только было грустно за маму, тренера и Диму. Я всё-таки подвела их.
Я посмотрела в глаза партнёру, ожидая увидеть в них разочарование и горечь. Но их не было. Дима смотрел на меня с тревогой и поддержкой.
– Ни о чём не переживай, Звёздочка. Танцы – не самое важное для человека в жизни, – сказал он.
И я невольно расплакалась, уткнувшись лицом в его фрак. Так нельзя было делать, я понимала, что вещь испорчена, но ничего не могла поделать с собой. Да и не понадобиться ему уже фрак…
– Couple 147 … Stay on the floor!
Смысл произнесённого ведущим не сразу дошёл до меня. Мы остаёмся?! Нас вывели в финал?!
Дима, как и я, не сразу поверил услышанному. И смотрел на меня совсем шальными глазами.
Издалека донеслись слова ведущего о том, что финал начнется в восемнадцать часов пятьдесят шесть минут по часам зала.
Тренер и Дима подхватили почти бесчувственную меня и увлекли в сторону гримёрки – привести себя в порядок.
– Дима, я испортила твой фрак, – в полной растерянности прошептала я.
– У меня запасной есть. Попей воды, Маша. Ты уверена, что тебе не нужна помощь?
– Я справлюсь…
Меня оставили в покое.
Моя сказка
Зайдя в гримёрную, я устало привалилась лбом к холодной стенке, не совсем понимая, что же делать дальше. Есения бросилась подправлять мой макияж, к слову почти не пострадавший, невзирая на обилие слёз.
– Мама, смотри, Фея! – подбежала к ней маленькая Машенька, показывая оброненную мной фотографию. Все дети на свете умеют видеть сердцем!
Я резко вскинула голову и рванула с себя дорогое платье словно ничего не значащую тряпку. Оно осыпалось вниз кучкой алого шёлка и страз, подсвечивая мои ноги всполохами, почему-то напомнившими погребальную краду… Впрочем, так оно и есть. Сегодня я похороню чемпионку Марию, чтобы вернуть себе просто Машу!
Перешагнув через испорченное великолепие, я решительно потянулась к косметичке.
– Что вы делаете, Маша? – с изумлением вскричала Есения, увидев, как я обильно смоченным в средстве для снятия стойкого макияжа спонжиком стремительно стираю с лица её двухчасовую работу.
– Мне нужно срочно вымыть голову! – ответила я, вытаскивая из сложной причёски шпильки.
– Здесь?! Сейчас? Но зачем? – растеряно бормотала Есения. – Я не успею собрать вам новую причёску до выхода…
– Я сделаю её сама, – ответила я, направляясь в уборную. Обалдевшая стилистка с профессиональными шампунями последовала за мной.
Волосы, отмытые от лака, тяжёлой влажной волной упали на мою обнажённую спину. Есения, недовольно сопя, взялась за фен.
А я дрожащими руками раскрыла заветный чехол, извлекая на свет то самое платье, что возила с собой последние годы, так и не решившись ни разу надеть. Скромное белое кружево показалось совсем простеньким после великолепия конкурсного туалета, но я уверенно принялась одеваться.
Есения смотрела на меня как на сумасшедшую и пыталась дозвониться маме. Но меня это не волновало.
Подсев к зеркалу, я почти забытыми движениями собрала простенький пучок, который умели делать все девочки моей любимой студии… Несколько штрихов – и на меня из зеркала глядит юная принцесса Анастасия из давно забытой сказки!
Огромные карие глаза под длинными ресницами, живой румянец, скромное нежное платье дебютантки из старинных кружев. Из украшений – единственная голубая капелька, подаренная Медером во времена нашего светлого детства…
На моих губах невольно возникла искренняя улыбка. В глазах у девушки из зеркала яркими искорками вспыхнули звёзды...
Я спешила в бальный зал. Встречные дамы в дорогих броских туалетах, с ярким макияжем в недоумении оборачивались на хрупкую фигурку в скромном белом платье.
Финал уже начался – как обычно, с представления пар. Каждая пара танцевала венский вальс, показывая себя судьям и зрителям. Мы с Димой шли последними. Навстречу попалась сияющая Ада. Судя по её лицу, их с Елисеем выступление оказалось успешным. Она рассеяно мазнула по мне взглядом, не узнав в скромной девушке свою главную соперницу. Но сейчас я ей и не была.
Я не собиралась больше соревноваться, доказывать что-то кому-то. Я шла в этот зал, чтобы нести свет. Чтобы показать людям, пришедшим сюда сегодня, настоящую красоту, льющуюся из сердца, дающую силы творить и мечтать.