Эти их поездки носили ещё и образовательный характер. Оба моих братика обожали бальные танцы и занимались ими с четырёхлетнего возраста. Успехи были уже налицо. И папа со Стасей с радостью присылали их в нашу студию для общения и профессионального роста.
На занятиях я по-прежнему танцевала с Димой «стандарт», а Ада – латину. Помимо нас в студии работали два хореографа, тренер по ОФП и несколько младших тренеров-бальников.
В нашем маленьком уютном мире мы творили с детьми собственную танцевальную вселенную, сочетая опыт профессиональных спортсменов с мировоззренческой ноткой, взятой из студии моего детства. Занятия были наполнены радостью, поиском новых решений, насыщенным плодотворным трудом, яркими праздниками и интересными танцевальными проектами.
Наше общее детище получалось красивым и светлым! Невзирая на совсем ещё малый срок существования, студия наша стремительно обретала известность. С разных концов земного шара к нам начали прилетать предложения о сотрудничестве.
Моя душа ликовала. Здесь, в окружении близких мне людей и детишек, я чувствовала себя на своём месте. И была очень счастлива.
Медер продолжал писать музыку, в том числе и персональную для нашей студии. У него был в студии свой кабинет с хорошей звукоизоляцией и входом в мою тренерскую. Там он и работал большую часть времени.
Завтракали мы дома, а обедали в кафе при студии либо прямо в моей тренерской. У Дамира здесь был оборудован небольшой уголок, и мы часто брали малыша с собой. Тем более что и жили мы теперь в уютной квартире прямо над студией, из которой шла отдельная лестница вниз.
Когда у меня были занятия, за Дамиром присматривала няня, а в остальное время я с удовольствием играла с сынишкой, показывала ему жизнь студии, водила на прогулки в Ричмонд-парк.
Это удивительное место очень нравилось Дамиру. Ведь тут, в самом сердце Лондона, как в настоящем лесу он мог увидеть живых оленей, косуль, зайцев, белок, бесчисленное множество пернатых.
Мне нравилось, что сынишка растёт любознательным, солнечным и открытым мальчишкой.
Когда у Димы и Ады родилась малютка Исабель, Дамирчик, присутствующий на крестинах, вдруг заявил, что непременно женится на ней, когда она вырастет. Все долго смеялись, а Дима тихо шепнул мне на ушко: «Наверное, это судьба».
А недавно после долгих лет молчания мне написал Елисей. Эти годы не были для него простыми, но они здорово изменили его. Его одержимость мною исчезла. В нём снова проснулась радость жизни, и он даже собрался жениться. И приглашал нас на свою свадьбу в Москву, при этом заговорщически сообщая, что намерен поделиться со мной чем-то, что непременно придётся мне по душе…
Эпилог
По синему небу летели кудрявые облака. В окна квартиры, расположенной на втором этаже с видом на парк, заглядывала по-апрельски нежная зелень деревьев. В квартире женщина средних лет задумчиво крутила в руках конверт, принесённый мальчиком-посыльным.
Уверенным, но незнакомым почерком на нём было написано: «Поздравляем любимую учительницу с Международным днём танца!»
От кого он? Это какая-то ошибка? Из дальних уголков памяти выскользнул образ смеющейся светловолосой девчушки, которая когда-то давно и вправду была учительницей танцев…
Она была так молода и неопытна! Она мечтала создать волшебную страну детства, доброты и танцев.
Она была очень наивна… Верила людям и не умела защищать то, что ей было дорого. У неё ничего не вышло…
Её сказки оказались никому не нужными, о них быстро забыли…
Екатерина Геннадьевна задумчиво подошла к роялю и наиграла вступительные аккорды самого первого поставленного ею для детей танца…
Рояль почему-то отозвался скрипкой. Женщина замерла, прислушиваясь. Скрипка звучала с улицы, упрямо, раз за разом повторяя вступительную фразу. Словно ждала чего-то или кого-то…
Бросив взгляд на странный конверт, женщина вздрогнула и выбежала на балкон.
Окна её дома выходили на большую лужайку городского парка.
Внизу прямо под балконом стоял молодой скрипач, чем-то удивительно знакомый. Он внимательно глядел на её окна и посылал свой призыв. Призыв, на который она не могла не откликнуться.
За его спиной высился огромный плоский экран, по которому бежали кадры её давно забытой танцевальной жизни. Под ним по контуру поляны было натянуто голубое полотнище, усыпанное золотыми звёздами.