И телепатией гоаулд по-прежнему не прощупывался. Ни штатным телепатом президента, ни самим Бестером. Ну не может же он постоянно держать пассивные щиты в сознании! Да и невозможно столь всеобъемлюще закрыться – хоть крупица мысли, хоть капля эмоций, но должны просачиваться наружу. Телепат раздражённо сжал руку в кулак, тихо скрипнув кожей форменной перчатки.
Все те же неудачи касались и его помощницы-телохранителя. Как и Баал, молодая обладательница кошачьих ушек проводила много времени в своих покоях, изредка составляя послу компанию в прогулках или, ещё более редко, прогуливаясь в одиночестве. Единственной выделяющейся чертой в девушке, которую сумел выделить телепат, была заметная любовь к сладостям – каждый раз, когда Коронэ, одна или с послом, посещала рестораны развлекательного сектора, она в обязательном порядке поедала всевозможные виды десертов, отдавая особенное предпочтение пироженым.
Правда, несколько раз мужчине удалось засечь устойчивый вектор внимания, направленный на объект его наблюдения, причём, внимания довольно негативного, насыщенного злобой и почти ненавистью в его адрес. Такое событие не могло его не заинтересовать. Вычленив нужные разумы из поля станции, Бестер с удивлением опознал в них минбарцев, судя по поведению и эмоциям, явно принадлежавших к касте воинов.
В отличие от разума Баала, сознания простых минбарцев не представляли для телепата проблем, так что он с лёгкостью считывал с них мысли и эмоции, направленные на посла (к сожалению, даже ему было недоступно глубокое сканирование на таком расстоянии).
Считывал и с огромным удивлением узнавал, что каста воинов обвиняет Баала в нападении и фактически уничтожении принадлежащей им колонии в какой-то из отдалённых систем. Эта новость была уже довольно горячей – показательно добродушный, строящий из себя пацифиста, посол Империи гоаулдов вдруг представал совершенно в другом свете. Что заставляло задуматься и пересмотреть многие выводы, сделанные на Земле. И попытаться подобраться к кому-то из минбарцев поближе – пси-корпусу определенно потребуется более точная информация о происшествии с колонией. Тем более, что Минбар явно намеревается замолчать его для широкой общественности.
Впрочем, это пока что не сильно приближало Бестера к выполнению его задания – по-прежнему было совершенно неясно, чего можно ожидать от нового посла, и как на него можно воздействовать, если вдруг интересы Земли того потребуют.
Оставался единственный способ сбора информации – проникнуть непосредственно в каюту посла. Но в случае неудачи это означало международный скандал, а в худшем случае и вовсе – объявление войны. Даже если земное правительство открестится, сказав, что ни они, ни пси-корпус ничего и знать не знали об Альфреде Бестере (а они так и сделают, он был реалистом), даже если президент и командор «Вавилона» Синклер сумеют как-то убедить Баала, что всё произошедшее – досадное недоразумение, начальство всё равно спросит с телепата по полной программе. И за провал, и за доставленные неприятности – за всё.
Устало закрыв глаза, Бестер откинулся на спину, массируя виски пальцами. Последние пару дней отчего-то выдались особенно трудными и выматывающими. Телепат не мог внятно сказать, что именно происходило, но на самом краю восприятия, замечаемое огромными усилиями и концентрацией, обнаруживалось чьё-то непонятное присутствие, словно кто-то невероятно мощный, сильнее самого Бестера, скрывал своё присутствие на «Вавилоне», только иногда обнаруживаясь потоком внимания. И это очень сильно давило на сознание, заставляя подспудно ожидать непонятного нападения или иных неприятностей.
Что ж, пси-полицейский всегда на работе. И об этих непонятных ощущениях он тоже будет обязан доложить наверх. За многие годы Альфред уяснил – незначительных мелочей не бывает, бывают только недооценённые детали и причины событий.
***
Посол Минбарской Федерации, Деленн, сидела на своём излюбленном месте в прогулочной зоне «Вавилона-5». Раскинувшиеся вокруг сады и небольшой парк, разбитый на аккуратные уединенные беседки, помогал минбарке собраться с мыслями, когда требовалось принять какое-то сложное решение или обдумать важные сведения. А в этот раз имели место быть оба фактора.
Вгоняющее в дрожь чувство, прокатившееся по каюте посла во время беседы с Морденом, не могло исходить от человека. И теперь Деленн была в растерянности – все те ужасы, которые уже прошёл её народ тысячу лет назад, и к возвращению которых они готовились всё это время просто не могли происходить здесь и сейчас. В это было трудно поверить. В это было невозможно поверить. Но, похоже, в это всё-таки приходилось верить.