– Но что, если бы вы решили не посылать пробные сигналы в будущее? – спросила она.
– Один из аспирантов как раз это и предложил, – ответил он. – Но в самом начале проекта я уже обтоптал им края насчет этой темы. Пока у нас нет теории, которая бы объяснила нам, к каким последствиям может привести создание парадокса, мы просто не можем позволить себе такой риск. Лично я полагаю, что любой крупный парадокс приводит к раздвоению Вселенной. Но для того, чтобы предложить эксперимент, способный доказать сам факт раздвоения, нужна достоверная теория.
– А у вас есть достоверная теория? – спросила она.
– Несколько оборотов тому назад я так и думал, – удрученно ответил он. – Но теперь я уверен куда меньше.
– Почему же?
– После успеха с тремя передачами на дистанцию в несколько колоссов я без труда добился от комитета по грантам разрешения на строительство 24-канальной машины с гораздо большей емкостью по каждому из каналов. Деньги мы получили не сразу, и пока предварительный проект находился в разработке, подошло время, когда машина должна была принять первое сообщение, переданное с дистанции в два с лишним колосса оборотов. В момент приема сообщения присутствовали двое моих бывших студентов и члены комитета по грантам; прямо в их присутствии я замерил количество бит и отправил подтверждение своему прошлому я. Тогда мне и надо было остановиться.
– Что случилось?
– Поскольку теперь у меня было по два свободных канала для каждого из направлений, я решил продемонстрировать комитету работу машины, отправив сообщение на шесть колоссов в будущее. Подготавливая сообщение для прямого канала, я был несколько удивлен тем, что сообщение еще не поступило в обратный канал. Решив, что из-за сбившейся дифференциальной калибровки обратные каналы стали короче прямых, я все же переслал сообщение на шесть колоссов в будущее и стал ждать.
– И?
– Ответ так и не пришел, – ответил он. – Причину я выяснил лишь спустя целый колосс оборотов, но это произошло гораздо позже того, как комитет по грантам решил приостановить работу над новой машиной.
Когда они закончили трапезу, обеденный корпус для сотрудников института почти опустел.
– Вы должны вернуться к работе, – заметил он. – Я смогу приступить к делу не раньше, чем через несколько дюжин оборотов, когда освободится следующий канал, так что давайте вы будете расталкивать магнитные линии, а я прошмыгну следом и расскажу вам конец этой печальной истории.
Она заскользила вперед по территории Института, а Круг Времени перешел на мягкий электронный шепот, который щекотал Нейтронную Радиоактивность, проникая прямо ей под кожу.
– Я был сильно расстроен, пока не наступил момент приема сообщения, отправленного из будущего, с дистанции в три колосса. Оно пришло точно по расписанию, и тогда я отправил ответ по обратновременному каналу. Но стоило ответу уйти в прошлое, как канал снова оказался занят новым сигналом из будущего, с дистанции в восемь колоссов. С темпорального расстояния в восемь колоссов можно передать всего 108 бит, поэтому сообщение было кратким. Машина получила сообщения и с дистанции в шесть, и с расстояния в восемь колоссов оборотов, но ответ на шестиколоссное сообщение был заблокирован спонтанной эмиссией в обратном канале.
– Спонтанной эмиссиией?
– Поначалу это сбило меня с толку. Хотя моя теория временной коммуникации и основана на квантовании пространства-времени, она не предсказывала никаких спонтанных эмиссий энергии сигнала в передающих каналах, – объяснил он. – Я привлек к делу смышленого аспиранта-теоретика, и вскоре мы обнаружили эффект третьего порядка, который действительно мог вызывать спонтанную эмиссию пары бит, которые в течение короткого времени перемещались одновременно по прямому и обратному каналу и лишь затем фиксировались приемником. Хотя такое «сообщение» занимает всего один бит, этого достаточно, чтобы заблокировать канал для любых других данных. В теории это должно происходить лишь раз в несколько дюжин поколений, и надо же было этому случиться именно тогда, когда я решил воспользоваться каналом, чтобы произвести впечатление на комитет.
– Новые результаты убедили комитет по грантам продолжить работу над 24-канальной машиной? – спросила она.
– К этому стечению обстоятельств они отнеслись с не меньшим подозрением, что и я сам, – ответил Круг Времени. – Они решили подождать, пока в канале не появится шум и мы не получим о нем новую информацию, которую впоследствии можно будет передать при помощи 108 бит. И действительно, спустя примерно 72 оборота, устройство приняло один-единственный бит, и индикатор канала почти на два колосса перешел в состояние «Занято», но затем обратный канал неожиданно освободился, а занят оказался прямой. При этом ни один из передатчиков не сработал. Я раз за разом анализировал все, что только можно, и даже собирался еще раз обратиться к комитету, чтобы возобновить работу над новой машиной, когда меня настиг последний удар.
Нейтронная Радиоактивность остановилась, и ее края обхватили Круг Времени на манер полукруглых объятий.
– На прошлом обороте я получил сигнал тревоги и обнаружил, что в еще одном из обратновременных каналов тоже появился шум. Хуже того, это был не один бит, а целых три, с совершенно невнятным смыслом. Шансы на спонтанную эмиссию трех бит ничтожно малы. Это значит, что в машине есть источник шума. И пока мы в нем не разберемся, тратить деньги на более мощное устройство явно не стоит. Правда, с четырьмя каналами на поиски проблемы уйдет целая вечность.
– Но как только вы поймете в чем дело, то сможете отправить самому себе послание с ответом…, – начала было Нейтронная Радиоактивность.
– Ну вот, опять вы предлагает создать парадокс, – возразил он. – Будь это возможным, я бы уже так и поступил и сейчас не нашептывал бы свои проблемы вашему заднему краю. – Круг Времени обтек ее сбоку и начал толчками продвигаться по институтскому кварталу.
– Не будем больше о моих проблемах, – добавил он. – Не хотите ли рассказать, как именно вы собираетесь развернуть вокруг восточного полюса сеть для отлавливания коротрясений?
Вторник, 21 июня 2050 г., 06:57:52 GMT
Уме-Уми была удивлена, когда ей пришло письмо от отборочного комитета по омоложению. Она немедленно отправила им свое согласие, а затем позвонила своему менеджеру по имени Серый Камень.
На экране видеосвязи появилось изображение маленького самца чила средних лет, разукрашенного яркими диагональными полосами, которые вышли из моды двадцать колоссов тому назад. И без того быстрое движение глаз стало еще возбужденнее, стоило ему узнать свою самую именитую клиентку.
– Что опять у тебя приключилось? – спросил Серый Камень. – Ты звонишь мне, только если у тебя проблемы.
– Никаких проблем, – возразила Уме-Уми. – Только хорошие новости. Я прошла отбор для омолаживающей процедуры. Правда, сам процесс займет полколосса оборотов.
– Полколосса! – громко воскликнул голос на другом конце видеосвязи. – У тебя в расписании нет свободного полколосса вплоть до 2899-го!
– Теперь есть, – ответила Уме-Уми. – Через два оборота я отправляюсь на запад, чтобы пройти финальное собеседование и кое-какие обследования. Если меня не дисквалифицируют, сразу же после этого я приступлю к омоложению.
– Но твои контракты…, – возразил было Серый Камень.
– Перезаключи их на новых условиях, – сказала она. – Просто напомни им, что они получат весь опыт старой, дряблой Уме-Уми в молодой и подтянутой оболочке.
Она проследила, как волнообразное движение глазных стебельков Серого Камня замедляется почти до полной остановки, когда тот попытался вообразить описанную ею картину.