– Именно так вы будете выглядеть через тридцать-тридцать шесть оборотов, если станете прилежно выполнять назначенные вам физические упражнения. – Жестом глазных стебельков Сабин-Салк указал на драконьи цветки.
– Кем они были? – приглушенным электронным шепотом спросила Уме-Уми.
– Не были, а есть, – поправил ее Сабин-Салк. – Если бы я назвал имена, вы бы их определенно узнали, но наша политика запрещает раскрывать личность растительной формы посторонним. Чила не против, когда на них указывают, пока они носят нательную краску и знаки отличия, но становясь растением, от всего этого приходится на время отказаться. Самый крупный цветок почти готов к обратной трансформации. Мы дадим ему созреть в течение еще двух оборотов, а затем введем фермент, инициирующий превращение из растения в животное. Обратный процесс занимает всего несколько оборотов. Опорные структуры растения разжижаются и используются для восстановления животных тканей. На последнем этапе слущивается внешний кожный покров, и из-под век поднимаются новосформированные глаза.
– И все остается таким же, как было, только моложе? – уточнила Уме-Уми.
– Все, кроме мозгового узла и прочей нервной ткани, поскольку на нее не действуют ферменты метаморфозы. Если не считать провала во время самого омоложения, то память и функции мозга в новом теле полностью идентичны старым. – Ненадолго умолкнув, он намеренно посмотрел вдаль, а затем продолжил. – Поскольку вы – профессиональная артистка головидения, вам наверняка интересно, как будет выглядеть ваше новое тело. Могу заверить и вас, и ваших преданных голозрителей, что перестроенное дело задействует ту же тройную цепочку генного материала, по которой была создана оригинальная Уме-Уми, а ваша обновленная версия будет занимать на головидении столько же объема, сколько и старая.
Сквозь кору пронесся направленный сигнал вызова, который сосредоточился на местоположении Сабин-Салка, заодно пощекотав внешние края подошвы Уме-Уми.
– Один из старейшин вашего клана прибыл для утверждения последних формальностей, – передал ей Сабин-Салк. – Если последуете за мной, я растолкаю для вас магнитные линии по пути в мой кабинет.
Вторник, 21 июня 2050 г., 06:58:06 GMT
После питательного оборотного пира Нуль-Гаусс покинула обеденный корпус и направилась к подземной лаборатории, где поддерживался нулевой уровень магнитного поля. Она миновала нескольких студентов, которые прекратили разговор, чтобы прислушаться к ней своими подошвами. Похоже, что она одновременно повизгивала и разговаривала сама с собой.
– У меня для тебя есть вкусный кусочек печеного яйца вялотела. Большую часть соуса я смахнула, так что оно не должно быть слишком острым, – произнесла она, отращивая манипулятор, извлекая им лакомство из телесной сумки и вкладывая в другой карман. Когда карман открылся, крохотный волосатый крадун попытался выбраться наружу, но его внимание отвлек вид еды. Он энергично ухватился за кусочек и попытался целиком запихнуть его в чересчур маленькое ротовое отверстие.
– Слишком большое для тебя, да, Пуфик? – спросила она. При помощи манипулятора Нуль-Гаусс порубила часть яйца на мелкие кусочки, которые с жадностью уплел голодный малек. Она сузила просвет кармана ровно настолько, чтобы удержать зверька внутри, но дала возможность наблюдать, куда они направляются, просунув наружу несколько глаз.
Она заползла внутрь небольшого строения, представлявшего собой верхнюю часть уникальной исследовательской лаборатории, где имелись отдельные помещения для ее собственного кабинета и аспирантов. Во втором корпусе, неподалеку от первого, находилось оборудование, которое управляло подземными машинами и обеспечивало охлаждение искусственного неба, висевшего под прочной сверхпроводящей крышей лаборатории. В одном углу второго корпуса располагалась довольно необычная структура – ящик непрямоугольной формы, сделанный из толстого металла, закрытый сверху и снабженный боковой дверцей.
Нуль-Гаусс втекла в свой кабинет и просмотрела почту, поступившую по компьютерной сети. Ничего важного там не было, поэтому она решила наведаться к своим аспирантам.
– Как поживают наши растения, Осторожный Тягач? – спросила она одного из них.
– Один из фонтанников все-таки не выжил, – ответил Осторожный Тягач. – Перед смертью он обстрелял семенами всю комнату. Но все-таки продержался сорок шесть оборотов, это почти рекорд.
– Ты все семена собрал? – уточнила Нуль-Гаусс.
– Да. А по ходу мы с Шероховатой Корой нашли в углу еще одну «горячую зону», – сообщил Осторожный Тягач.
– Насколько все серьезно? – спросила Нуль-Гаусс. – Мне бы совсем не хотелось так скоро повторять процедуру откачки для всей лаборатории.
– На самом верху зоны сто гауссов, – ответил Осторожный Тягач. – Но она довольно мала и уже на расстоянии нескольких миллиметров поле угасает до фоновых величин в единицы гауссов. Поблизости от того угла стояло несколько растений, так что мы передвинули контейнеры в другую часть комнаты.
Нуль-Гаусс обратилась к Шероховатой Коре.
– У меня есть замена для Питера, – сказала она, вынимая из телесного кармана миниатюрный шарик, состоящий из глаз и ворсинок.
– Пуфик, познакомься с Шероховатой Корой. С этого момента он будет о тебе заботиться, – сказала профессор, придавая краю своей подошвы форму гнезда и опуская в ее зверька. Крадун попытался перелезть через край, но Нуль-Гаусс удержала его на месте пульсациями кожи под крошечной подошвой. Крадун остановился и взглянул на Шероховатую Кору всей дюжиной своих темно-красных глазенок. Аспирант опустил глаз, чтобы взглянуть на него поближе.
– Значит, теперь у нас есть Плюшка, Швабрик, Ватка и Пуфик, – заметил Шероховатая Кора. – Вы нашли прекрасную замену. Он выглядит в точности, как Питер.
– Все лабораторные крадуны этой генетически чистой породы выглядят одинаково, – ответила Нуль-Гаусс. – Я просто выбрала того, который показался мне самым смышленым.
– Вам надо было выбрать самого глупого, – сказал Осторожный Тягач. – Питер был умен, и видите, что с ним стало. Он понял, как открыть свою клетку, и умер от переедания. Отбросил мою диссертацию по нуль-гауссовому садоводству на полколосса назад.
– Я прослежу, чтобы на этот раз клетка была заперта, – пообещала Нуль-Гаусс. – Вам нужно что-нибудь еще отнести вниз?
– Несколько проростков, – ответил Осторожный Тягач. – Они ждут в кладовой у лифта.
Нуль-Гаусс сверилась с видеомониторами, на которых был виден каждый угол подземных яслей и загонов для животных, сделала мысленную пометку проверить кое-какие растения, которые на вид требовали внимания, а затем поползла к лифту лабораторного комплекса.
Рядом с лифтом находилась раздевалка с высокими стенками. Она вытащила шесть металлических профессорских значков, сняла украшения, стерла нательную краску и опустошила все карманы, включая наследную сумку, где хранился клановый тотем. Сам тотем был сделан из глины, обожженной старинным методом, и содержал в себе запечатанное магнитное поле. Она завернула тотем в салфетку и положила его в ящик с кодовым замком. Теперь, обнаженная, как в день своего вылупления, Нуль-Гаусс открыла дверь в раздевалку и выглянула наружу. Оператор комплекса по имени Толкатель Электронов незаметно поджидал ее рядом с управляющей консолью за углом.
Она неторопливо приблизилась к садкам и наполнила свои сумки. Пуфика она положила в небольшой карман, а пластиковые горшки с семенами, проросшими в безмагнитной почве – в телесную сумку, которой обычно пользовалась для переноса всякой всячины. Теперь, заметно увеличившись в размерах, она оказалась перед открытой дверью лифта. У лифта не было потолка с искусственным охлаждением, поэтому ей пришлось напрячь всю свою волю, чтобы заставить подошву сделать несколько шагов, зная, что над ней нависает тяжелая металлическая крыша. Оказавшись внутри, Нуль-Гаусс заставила себя перевести взгляд на пол и успокоилась. Затем она активировала аудиоканал видеосвязи.