– Можешь закрыть дверь, Толкатель Электронов, – сказала она.
– Дверь закрывается, профессор, – отозвался Толкатель Электронов. – Каков максимальный диаметр предметов, которые есть у вас с собой?
– Ничего крупнее моего мозгового узла, – ответила она.
– Значит, хватит трех насосных стен, – заключил Толкатель Электронов. Вслед за этим раздался завывающий звук, и задняя стенка лифта придвинулась к Нуль-Гаусс.
– Первая стена пошла, – сообщил Толкатель Электронов. – Дайте знать, когда закончите.
Тяжелая стена из сверхпроводящего металла остановилась посередине комнаты, а в двери чуть в стороне от пола открылось небольшое круглое отверстие. Первым делом Нуль-Гаусс опустошила телесные сумки и расставила горшки с проростками у стены. Затем она просунула манипулятор в миниатюрное отверстие, ухватилась за рукоятку с другой стороны и, сжавшись изо всех сил, проскользнула внутрь. Перегородка окна повторяла очертания ее тела, расширяясь, чтобы пропустить ее мозговой узел, а затем снова сужаясь до диаметра тянущегося позади манипулятора, в котором был крепко зажат извивающийся Пуфик.
Пока тело Нуль-Гаусс принимало свою нормальную, сплющенную форму, ее манипулятор перетаскивал растения с внешней стороны стенки на внутреннюю. Когда дело было сделано, сверхпроводящая стена продолжила движение по кабине лифта до самой двери, сжимая все попадавшиеся на ее пути магнитные линии. Затем дверь лифта ненадолго открылась, выталкивая поле наружу. Далее с задней стороны лифта к Нуль-Гаусс придвинулась вторая стена, и процесс повторился снова. Единственное отличие заключалось в том, что сверхпроводяшие свойства стены были отключены вплоть до последнего хода, выталкивающего избыточное поле. Преодолев третью стену, Нуль-Гаусс подползла к встроенной в пол управляющей панели и ввела специальный код. Из пола, прямо посреди комнаты, поднялся измерительный зонд.
– Хороший насос, – сказала она по аудиосвязи. – Зонд показывает всего 2800 гауссов.
– Достаточно близко к нулю, чтобы такое поле выдержал шлюз камеры, – добавил Толкатель Электронов. – Готовы к падению?
В ответ на это пресное подобие шутки в волнообразном движении ее глаз проявилось раздраженное подергивание. Должно быть, в прошлом он довел до крика кого-то ее аспирантов, испугавшегося, что ему или ей грозит падение под землю. Теперь он откалывал этот номер всякий раз, когда лифт опускался вниз.
– Я готова к спуску, – отозвалась она, с силой постукивая подошвой по металлической обшивке пола. Ей не вполне удалось придать своей тарабани тон, подобающий «старшему профессору». Сложно произвести солидное впечатление, когда ты полностью обнажена.
– Да, профессор, – отозвался Толкатель Электронов, и лифт начал медленно погружаться вглубь коры.
Внизу процедура обезмагничивания при помощи насосных стен повторилась снова – на этот раз внутри шлюза, ведущего в слабополевую камеру. Все остаточные магнитные поля выталкивались в лифт, который удерживал их при помощи перемежающихся барьеров из сверхпроводящего материала и обычных проводников. Затем лифт поднялся на поверхность, вытеснив захваченное поле наружу комплекса.
Нуль-Гаусс остановилась у ниши-раздевалки, нанесла на себя немного краски нейтрального цвета, заполнила сфинктеры шестью профессорскими значками, сделанными из выкрашенного под металл пластика, и, наконец приняв достойный вид, выбралась в поле зрения камер, наблюдавших за комнатой изнутри. Потолок здесь был успокаивающего черного цвета. И ей самой, и Пуфику, и растениям было приятно избавиться от давящей тесноты, которая окружала их в лифтовой кабине и шлюзах.
Первым делом она взялась за животных. В трех из девяти отсеков нуль-магнитной камеры содержалось племенные пары основных представителей фауны Яйца, за исключением двух, которым взрослые чила уступали по размеру: задумчивый вялотел и хищный скороход. В лаборатории эти виды были представлены миниатюрными генетическими гибридами размером с крадуна.
В распоряжении Нуль-Гаусс имелось несколько разновидностей крадунов. Помимо трех групп кормовых пород с яркой шерстью и низким интеллектом, которых разводили ради мяса с разными вкусами, здесь были и выдресированные крадуны-пастухи, выведенные с акцентом на умственных способностях. Теперь, с появлением Пуфика, она могла экспериментировать с двумя группами лабораторных особей, специально выведенных с упором на то, что их тела реагировали на внешние изменения аналогично телам самих чила.
В лаборатории ей предстояло немало работы. После долгой, трудоемкой процедуры, которую ей пришлось преодолеть, чтобы попасть внутрь, Нуль-Гаусс не торопилась возвращаться обратно. Работы здесь хватило бы, как минимум, на пару оборотов – и это не говоря о физическом осмотре животных и тестировании их умственных способностей. Ящики с провизией в нише-раздевалке пополнили во время последнего обезмагничивания комнаты, так что подкрепиться во время оборотного пира она могла прямо из этих припасов. Кроме того, кому-то же нужно было проверить качество орехов и плодов, собранных с пищевых культур.
Разрезатель Стали с нетерпением ждал возвращения на полярную орбитальную станцию. Многое изменилось с тех пор, как он был там в последний раз. Он ушел из регулярных войск, получил место в Законодательном Совете объединенных кланов и был выбран для процедуры омоложения. Он и сейчас был вправе носить двухзвездные знаки отличия адмирала, поэтому решил надеть их по случаю визита на станцию.
Дальняя Странница и сама только что завершила свое омоложение и уже собиралась варпнуться обратно в межзвездное пространство. Перед отбытием она пригласила Разрезателя Стали на свой «варп-пир».
Роботизированный глайдмобиль с жужжанием пронесся по обветшалым восточным районам Рая Светила и остановился перед входом в терминал Трамплинного Кольца. Разрезатель вставил магникарту в платежный слот, и глайдмобиль выпустил его наружу. По пути к пешеходной дороге он заметил маленького жилистого юношу, прислонившегося к близлежащей стене; на нем не было ни одного значка, а кожу покрывали шрамы. Его глаза внимательно и в то же время как будто мимохом наблюдали за всем, что происходило вокруг него, а особенно за потоком чила, проползавших через автоматические двери терминала. Сам терминал располагался в неспокойном районе, поэтому Разрезатель Стали быстро перебрался на другую сторону улицы и проследовал в здание через дверь с надписью «ВХОД».
Оказавшись внутри, он немного расслабился и направился к очереди на сдачу багажа, где извлек из телесной сумки свой скромный дорожный набор. До старта трамплина оставалось совсем мало времени, поэтому он протиснулся сквозь столпившихся в терминале чила, двигаясь в сторону мякотного бара. Он уже начал обползать миниатюрную, густо покрытую пятнами самку, которая беседовала с крепкого вида молодчиком, положив на него все свои двенадцать глаз. Внезапно и, похоже, не видя, куда идет, самка отпрянула от здоровяка, и адмирал Разрезатель Стали наполовину увяз в ее крапчатой плоти.
– Прошу прощения, – извинился Разрезатель Стали, пытаясь увильнуть в сторону.
– А я совсем не против, – ответила привлекательная самка, перекинув к нему несколько глаз и коснувшись его верховины парой пятнистых век. – К тому же ты куда симпатичнее вон той грубой подошвы. – Движением глазных стебельков она указала на молодчика, который наблюдал за ними свирепым взглядом. Разрезатель Стали заметил, что пятнистый узор на коже самки покрывал и часть ее глаз. Некоторые из них даже были не темно-красными, а розовыми.
Адмирал попытался освободиться, но самка отрастила несколько усиков и ухватилась ими за его двухзвездные знаки отличия. Еще несколько усиков, скрытых от глаза их телами, принялись щекотать его кожу.
– Хочешь немного порезвиться? – спросила она электронным шепотом, от которого все его тело охватила дрожь. – Я знаю неподалеку тихое и уютное местечко с ковриком.
Разрезатель Стали попытался было отклонить ее предложение, но вдруг вздрогнул от шлепка тяжелого манипулятора.