– Стоп! – велела она. – Восстанови каналы связи с Раем Светила!
– Это не входит в мои обязанности, – ответил робот. – Моя обязанность – поддерживать Центр Омоложения в рабочем состоянии.
– Сброс! – приказала она. – Центр Омоложения не может работать без докторов. Все доктора погибли. Ты должен вызвать сюда новых. Врачей нужно вызвать из Рая Светила. А для этого надо наладить связь с Раем Светила.
Робот приостановил обслуживание ферментной машины. Он переместился в главное офисное здание, нашел одну из консолей видеосвязи и открыл ее. Проведя несколько тестов, он направился к другой консоли. Поскольку все они были в нерабочем состоянии, робот взял деталь из одной консоли, еще несколько из других, затем еще часть из третьей и установил их в четвертую. Затем он вылетел из комнаты и чуть погодя вернулся с небольшим источником энергии, чтобы ее запитать. Процедура тестирования повторилась.
– Линия связи восстановлена. Рай Светила не отвечает. – С этими словами робот вернулся к ремонту ферментной машины.
Уме-Уми попыталась воспользоваться консолью видеосвязи. За свою жизнь она совершила столько удаленных видеозвонков, что прекрасно знала экранные кляксы и жужжания подошвы, по которым можно было судить о состоянии тех или иных компонентов линии связи. Вызов, скорее всего, дошел до центрального коммутатора в Белой Скале, однако волокна, соединявшие город с Раем Светила, были мертвы. Она попыталась отправить в Белую Скалу робота, чтобы тот починил коммутатор, но он отказался покидать отведенное ему рабочее место и ферментные машины. В итоге она сдалась и сама отправилась в Белую Скалу, чтобы забрать оставленный там летун.
Как только она запустила летун, устройство акустического сопряжения пустило по полу вибрацию записанного сообщения.
– Уме-Уми! Ответьте на канале тридцать шесть. Уме-Уми! Ответьте…
Коммуникатор уже был настроен на тридцать шестой канал, так что Уме-Уми сразу же включила передатчик.
– Уме-Уми слушает, – ответила она. Спустя два долгих клособорота последовал энергичный отклик.
– Уме-Уми, говорит лейтенант Шенноновская Емкость. С вами все в порядке? Соединяю вас с адмиралом.
По палубе пронесся скрежет резкого голоса. Судя по тону, адмирал была взвинчена еще больше, чем в первый раз.
– Ваше поведение непростительно! – заявила Гомановская Траектория. – С этого момента я хочу, чтобы вы выходили на связь во время каждого оборотного пира и полуоборота. Вы понимаете? Где вас носило?
– Я пыталась найти других выживших, – ответила Уме-Уми. – Но не преуспела. А вы? – За этим последовала очередная долгая пауза.
– Нет, – ответила Гомановская Траектория. – Что мне теперь делать? Мы обречены! – Наступила еще одна долгая пауза. – Если бы только у нас был кто-нибудь кроме глупой певички.
Раздался щелчок, и связь с адмиралом оборвалась. Уме-Уми уже хотела выключить станцию, но затем снова услышала голос Шенноновской Емкости.
– С вами хочет поговорить кое-кто еще, – сказал он.
–… Алло? Это Уме-Уми..? – спросил кто-то. – Я… а… мы однажды встречались, но не совсем по-настоящему…, не по-настоящему… я видел вас, когда вы проходили через Центр Омоложения…, меня зовут Утесный Паук…, я владею строительной компанией… точнее, владел.
Уме-Уми это было уже не в новинку. Очередной самец, опьяненный ее массивными веками.
– Я вас помню, – ответил она своей лучшей сценической пульсацией. – Доктор сказал, что вам нужны дополнительные упражнения. Хотя мне так не показалось. На вид вы были в неплохой форме. – После долгого ожидания пришел ответ от Утесного Паука. Он, наконец, сумел совладать с эмоциями.
– Вы тоже выглядели неплохо, – сказал он. – А теперь, после омоложения, наверное, и того лучше.
–… Жаль, что у нас нет видео, – вмешался Шенноновская Емкость.
– С момента звездотрясения прошло уже двадцать оборотов, – продолжил Утесный Паук. – И вы единственная, с кем нам удалось связаться. Здесь, на станции я поговорил с несколькими чила, которые знают вас лично, и навел справки в библиотеке – при всей скудности доступных там сведений. Вы сами продюсируете собственные выступления, управляете финансами, контролируете работу нескольких дюжин обслуживающего персонала, включая дюжину роботов, и водите персональный летун. Вы отнюдь не глупы.
Он немного замешкался, прежде чем продолжить. – Как думаете, смогли бы стать инженером?
– Конечно, – ответила она. – Будь у меня подходящий учитель и запас времени. А что? – Ответ от Утесного Паука пришел двумя клособоротами позже.
– По сути адмирал права. Мы здесь застряли. У нас нет космического корабля, который мог бы высадиться на поверхность Яйца без посторонней помощи и при этом не разбиться в лепешку. Построить посадочный модуль мы не можем за неимением инструментов и исходных материалов. Нам нужно нечто, способное «поймать» доступный нам корабль. Трамплинные кольца разрушены, но есть шанс привести в действие одну из гравитационных катапульт, если, конечно, они не сильно пострадали от звездотрясения.
– Я планирую использовать находящихся на Яйце роботов, – объяснил Утесный Паук. – Любые сигналы между поверхностью и синхронной орбитой будут испытывать задержку в два клособорота, так что сами мы управлять ими не сможем. Но если вы поможете их скоординировать, мы готовы передать информацию, необходимую для ремонта катапульты. Но, в первую очередь, нам нужно найти этих роботов и собрать их всех на одном из полюсов. Сможете это сделать?
– Некоторых я уже нашла, – ответила Уме-Уми. – Они мертвы, как и все вокруг. За исключением одного. Он был в ящике на территории Западнополярного Омолаживающего Центра. Он работает без нареканий, но не хочет заниматься ничем, кроме ремонта омолаживающих машин. Я перепробовала все трюки для управления роботами, до каких только смогла додуматься, но максимум, что у меня вышло, – это заставить его починить машины для видеосвязи. К несчастью, других исправных роботов я так и не нашла. Боюсь, что использовать их для ремонта гравитационных катапульт мы не сможем. – Когда голос Утесного Паука, наконец, вернулся, Уме-Уми смогла уловить в нем нотки подавленности даже несмотря на скрипучие звуки гравитационного сдвига во времени.
– Придется составить новый план, – сказал Утесный Паук. – Что ж, до свидания, еще услышимся.
– До свидания, инженер Утесный Паук, – ответила Уме-Уми самым что ни на есть любезным голосом. – Я была очень рада с вами пообщаться. Надеюсь, что очень скоро увижу вас лично.
Следующие два клособорота она провела в размышлениях о долгих колоссах, которые ей предстояло провести в полном одиночестве.
Когда голос Уме-Уми, испытав красное гравитационное смещение, наконец, достиг Утесного Паука, ее привычное контральто приобрело неспешный, осипший тембр, который обычно можно было услышать только в приватной комнате с любовными ковриками. Утесный Паук, запинаясь, ответил: «… ах… Да. Мне было крайне приятно… я был очень рад… пообщаться с вами… ах… Уме-Уми… весьма любезно…». – Связь оборвалась.
Спустя два оборота, Уме-Уми вернулась в центр омоложения, надев на себя полный комплект медицинских знаков отличия. Обслуживающий робот закончил ремонт вспомогательного генератора и привел в рабочее состояние одну из ферментных машин. После этого он позволил себе переключиться на менее приоритетные задачи: убрал тела погибших и сделал уборку. Сейчас он занимался наладкой второй ферментной машины. Уме-Уми прошмыгнула в главный офис и попыталась заглянуть в хранившиеся там документы, чтобы узнать о работе центра и понять, как ей лучше сыграть роль доктора. Банки памяти были обесточены, поэтому она вернулась обратно и пожаловалась об этом роботу. Ремонт занял у него два оборота, но в итоге хранилище данных в главном офисе было подключено к питанию и готово к работе.