Позже, в приемном покое миссии с местами обвалившейся крышей Беттc Саливан – мед. сестра и хорошая знакомая Алис обработала ее раны и несколько раз подряд приносила Анни для кормления. Но даже присутствие дочери не выводило женщину из того странного ступора, который завладел ею на центральной площади деревни.
Путь к ее исцелению был долгим и трудным: ночи без сна или обремененные липкой паутиной кошмаров о призраках пустыни, наравне с горем от утраты Зяблика, пережгли молоко в груди, так, что и без того хрупкая женщина за несколько недель превратилась в ходячий скелет. Из - за отсутствия нормальной пищи изменился и характер Анни: остатки молочных смесей, что нашла Беттс в подвале здания, после его разгрома, не подходили ребенку. Белокурое дитя больше не напоминало посланца небес. Тонкие сосуды и капилляры под ее кожей и в глазах от напряжения во время крика полопались и теперь нездоровая краснота разлилась вокруг зрачка и потеками распространилась по щекам. Эти следы не исчезали неделями, к тому же каждый день появлялись новые. Со временем все пятна слились в устрашающую маску на лице девочки. Александра не знала, была ли в том вина болтушки Саливан, но с момента появления этой маски по деревне поползли слухи: одни страшнее других. Сплетни нужно было опровергнуть, но силы еще не вернулись к ней и Алис пустила все на самотек.
Два долгих месяца после своего возвращения она слабой тенью самой себя бродила по узким улицам, пытаясь хоть что - то узнать о судьбе сына. "Зяблик, зяблик, зяблик," - задорное имя, выдуманное шутником - отцом, и так точно передававшее его характер, не сходило с ее уст. "Мальчик... в желтом пальто.... пола оторвана- вы видели его", - спрашивала она своих новых соседей и обычных прохожих, но вестей не было. И лишь спустя это время ребятня с улиц заговорила о том, что Зяблика видели в пещерном комплексе, глубоко в горах, с частью людей, успевших до разгрома "Ночного ветра" покинуть деревню. Несколько мужчин были посланы за ними и вот, наконец, семья Александры объединилась. Однако и тут счастье женщины было мимолетным: родной сын враждебно воспринял нового члена их семьи - девочку, к которой женщина прикипела всем сердцем. Сначала это было почти не заметно. Зяблик отказывался говорить в присутствии нее. А дальше... Порывистый ребенок мог запросто оставить ее без присмотра на улице или до крика и слез напугать ее собаками, которых теперь на улицах скопилось невиданное количество.
Два или три раза знакомые Александры ловили его у крохотного здания церкви с Анни на руках. Впору было бы придумать хоть какое - нибудь наказание за это, но Алис сделать так не могла. Ведь именно Зяблик был той путеводной звездой, которая после долгих лет разлуки вернула ее домой. И не его вина в том, что между детьми женщины не было любви, ибо саму Александру ее беременность застала врасплох.
Никакие уговоры на мальчика не действовали, до тех пор, пока состояние женщины не начало меняться в худшую сторону. Словно то, против чего она боролась значительную часть своей жизни: проявления страшного недуга, поразившего весь мир и то, что она пережила в плену, навалилось на нее разом, выкачивая силу из хрупкого тела. Впрочем, для Зяблика не была секретом странная взаимосвязь между тем, как угасает его мать и улучшается самочувствие сестры.
Злость на нее за Александру выбивала Зяблика из колеи. Как и то, что у Анни со временем открылся дрянной « дар целительницы». Явление это проявлялось не часто и существовало только то короткое время, пока над деревней в пустоши властвовали дожди. Но именно тогда кровь, которая появлялась на месте тонких и ровных порезов от скальпеля на руках и ногах девочки была способна творить чудеса. Получившие помощь «обретенной» - так ее теперь называли в народе, будто бы переболевали синдромом в легкой форме и все, без пересчета, получали общую черту. Их глаза потухали и замутнялись, а на коже «всплывали» беловатые пятна. Эта грошовая плата в обмен на исцеление никого не смущала. Вот только матери Анни помочь не могла. Наоборот, при попытках подобного лечения под строгим контролем Беттс, Александре становилось еще хуже.
Трехлетие дочери женщина встретила, уже не приходя в сознание. И какую – бы заботу не проявляла мисс Саливан, сколько бы ни пыталась брать кровь у Анни и Алис для анализа и выяснения причин столь быстрого угасания женщины, мощностей оборудования центра, избежавшего разгрома, хватало лишь на то, чтобы определить, что кровь Александры уничтожает вирус. Полностью. Даже собранная в минимальных количествах. Но со временем, без воздействия на нее плазмы, полученной из крови Анни, этот эффект ослабевал.