— Нравилось… Мне и сейчас это нравится! Только что за херь происходит? — Бертран глотнул бурбона и откинул голову на подголовник.
— Ты опять был с ней? С Гилмор? — Рик посмотрел на друга. Он никогда не видел его таким растерянным и неуверенным.
— Опять… И опять буду, если не прогонит. — Берт прикрыл глаза и с тоской произнес. — Если бы ты знал, дружище, как я ее хочу. Мне мало, я не насытился.
— Ну трахни ее ещё раз…
— Трахнул, и не раз… Я думал, она меня выгонит, если сможет, а она только выгибается сильнее и стонет… Сука! Как она стонет! Как в подкорку мне клинья забивает. Я только завожусь ещё сильнее! — Бертран упёрся лбом в руль. — Она мне в кожу въелась, понимаешь? Я ею пропах насквозь! Блядь! Я никогда не пах бабой! Это они пахли мной!.. — Он с размаху ударил ладонями по рулю.
— Машина тут ни при чем, — спокойно возразил друг.
— Да знаю я! — дернулся было Кортезе, тут же обмяк. — Знаю… Только Алана, она… У меня горло сдавливает, когда я о ней говорю…
— А знаешь, это — любовь!.. — многозначительно произнес Рик.
— Херь это!..
— Нет-нет! Это точно — она! Я ее узнаю, сам был такой, ты же помнишь? — Рик снова отхлебнул бурбона.
— Помню, — ответил Бертран, — я так не хочу. Ну как ты…
— И не надо, как я… Ты по-другому.
— Что?
— Люби по-другому!
— А… Ясно… — разговор начинал напоминать пьяный бред.
— Может, домой пойдешь? — спросил Рик.
— А ты?
— И я. Чего я тут забыл?..
— Ну да. Но вот в чем загвоздка, — Бертран развернулся к другу, — она же меня и дома не отпустит.
— А она тебя нигде теперь не отпустит!.. Пошли, Ромео! — и он первым вышел из машины, дождался, когда Бертран пойдет в дом и последовал за ним, качая головой и приговаривая:
— Это плохо. Нет, это хреново. Совсем хреново…
***
Телефон вибрировал на тумбочке, отдаваясь в висках, будил надоедливой мошкой, влетевшей под утро в окно. С трудом вытянув руку, Алана занемевшими пальцами нажала на экран. Из динамика раздался до ужаса громкий крик Кэндис:
— Алана! Ты где! У нас консультация, а тебя нет! Кларк рвет и мечет!
— Кэнди, — хриплым голосом ответила девушка, — не ори. Консультация вечером…
— Так время пять! Ты что, проспала весь день? И что у тебя с голосом?
— Заболела… — Алана сползла с кровати, пытаясь разработать ватные мышцы. Болело все тело, будто на ней танцевал весь их класс вместе с миссис Кларк. — Я сейчас очень постараюсь прийти…
— Ты если сильно заболела, может, не пойдешь? Я прикрою. Я бы сразу прикрыла, если бы ты предупредила…
— Было бы очень здорово… Я, правда, не в лучшей форме, да и собраться быстро не получится. Потом заедешь?
— Спрашиваешь! Мне же надо знать, что с тобой приключилось, и куда ты вчера пропала! — Кэндис отключилась, и Алана с облегчением выдохнула. Она медленно потянулась и, подойдя к зеркалу, стала внимательно себя разглядывать. Нет, вроде ничего не изменилось, она все та же, только губы чуть припухшие. Она уж думала, что у нее не тело, а сплошной синяк — до того оно болело. Отправляясь в душ, она усмехнулась: «Уж теперь-то я точно перещеголяла Кэнди! Не думаю, что Лайонел способен на такие подвиги…» Девушка вспомнила, что происходило вчерашним вечером и ночью, и пропустила пару вдохов. Сладко заныло внизу живота, что она непроизвольно положила туда руку. Боже, этот парень просто ненасытен! На ее теле, кажется, не осталось ни сантиметра, где бы не были его губы. Как их не услышала мама — одному богу известно! От воспоминаний у нее участилось дыхание, тёплые струи воды мягко стекали по ее стройному телу, которое снова просило его прикосновений. «Бертран», — тихо прошептала девушка, проводя руками по напрягшимся соскам и вниз к бёдрам.
— Алана, доченька! — услышала девушка сквозь шум воды. Она стряхнула с себя налетевший морок, и крикнув: — Я здесь, мам! — выключила воду. Завернувшись в тёплый махровый халат, она вышла из душа. Хелен сидела в кресле и перебирала подобранные на полу журналы.
— Доченька, как дела? Звонила миссис Кларк, спросила, как ты себя чувствуешь. Ты не пошла в школу. Заболела?
— Немного болит горло, но не критично, — осторожно ответила Алана.
— У тебя скоро экзамены, а ты все гуляешь и веселишься.
— Все нормально, мам! Нет, правда — я готова на все сто, нет — на сто двадцать процентов! — Алана поцеловала в щеку Хелен и изобразила беззаботную улыбку. — Если я и гуляю, то совсем немного, просто, чтобы голова проветрилась.