— Ты… — пролепетал Шелдон, — ты зачем это сейчас?
— А что мне с тобой — о погоде разговаривать? Могу и о погоде. Когда я впервые поцеловал Алану в салоне этого автомобиля, стояла невозможная, изнуряющая жара. Мы заехали в какое-то красивое место на горе, откуда был виден весь город. Из леса прилетел легкий теплый ветерок и шевелил ее волосы…
— Хватит, — шепотом произнес Шелдон. Он поднял на Бертрана полное страдания лицо. — Прошу тебя, остановись…
Старший брат (почему-то он именно так себя сейчас ощущал), покусывая уголок губ, замолчал, пристально разглядывая Шелдона. Потом он молча сел в машину, повернул ключ зажигания.
— Какой ты еще наивный. Ребенок, честное слово. Тебя и обижать-то не хочется… — и он нажал на газ, срываясь с места. Шелдон опустился на гравий дорожки, спрятал лицо в ладонях и заплакал.
***
Подложив под голову одну руку и повернув голову в пол-оборота, Бертран рассматривал лежащую рядом с ним девушку. Он слегка пригладил ее каштановые волосы, вспоминая, как ещё несколько минут назад, они водопадом обволакивали его лицо и плечи, когда она склонялась к его зовущим губам. Его пальцы ещё чувствовали мурашки, бежавшие по ее нежной коже от трепетных ласк, которыми он покрывал ее тело. Ощущая ее тепло рядом со своим телом, он улыбнулся правильности происходящего.
— Ты сейчас похож на чеширского кота, — ее карие глаза широко раскрылись. — Только не растворятся в воздухе, как он. Не понимаю, чему ты улыбаешься?
— «Понимать меня не обязательно. Обязательно любить и кормить вовремя», — ответил он словами знаменитого персонажа.
— Любишь «Алису»? — озорно улыбнулась Алана.
— Обожаю! А кот был одним из моих любимых героев. Ну и Шляпник, конечно.
— Ну, ты точно не плод моего воображения! Ты слишком реален, — она повернулась к нему и провела тонкими пальчиками по его обнаженной груди. Сердце Бертрана пропустило один удар, стало тяжелее дышать, и получился полу-вздох полу-всхлип. Чувства обострились, нервы превратились в натянутые провода: кажется, дотронься — ударит током.
— Если хочешь продолжения только что законченного — не останавливайся, — с хрипотцой в голосе вымолвил он.
— Ты просто ненасытен! — Алана попыталась убрать руку, но он накрыл ее своей ладонью.
— Просто я здоровый мужчина на самом пике сексуальной активности, а ты мариновала меня две недели. Алана! Я не каменный! Ты хоть представляешь, какого это — видеть тебя и не сметь прикоснуться? Даже кончиками пальцев… — Он закрыл глаза, будто испытывая сильную боль. Не открывая глаз, он поднес ее руку к губам и нежно поцеловал в ладонь. Тело девушки мгновенно отозвалось на нехитрую ласку, внизу живота сладко заныло, стало тяжело и до боли горячо. Почему-то стало одновременно холодно и тепло, захотелось, чтобы он обнял ее или чтобы невесомо касался губами воспалённой кожи. Дрожь пробежала по ее обнажённому телу, и она прикрыла глаза, чувствуя, как губы Бертрана рисуют влажную дорожку вдоль ее руки, туда, ближе к длинной шее. Откуда-то, из глухих закоулков подсознания, пробираясь сквозь приятную негу и отталкивая вожделение, поднялся на поверхность здравый смысл, и не дал Алане снова утонуть в этом море нежности, ласково обволакивающем, поднимающем на волнах экстаза к зовущему блаженству. Она мягко отстранилась от парня и села, успокаивая дыхание.
— Что не так, Алана? — Бертран сел рядом и поцеловал ее в плечо.
— Все так, но это так хорошо, что перестает быть правдой.
— Ты слишком много думаешь, — он дотронулся кончиком языка до нежной кожи за ушком. — Зачем столько мыслей в такой очаровательной головке, да ещё в такой неподходящий момент?
— Ну извини, — она пожала плечами и повернула к нему лицо, тут же утонув в его невозможного цвета глазах. — Уж такая я: разрываюсь между желанием быть с тобой и не меньшим желанием хорошо выглядеть на сегодняшнем выпускном.
— И что же ты выбираешь, — он откинулся на подушки, положив руки за голову и приподняв одну бровь.
— Знаешь, — она оценивающе охватила взглядом его накачанные плечи, кубики мышц на животе, убегающую вниз от пупка дорожку темных волос, теряющуюся под простынью. «Хорош, просто ходячий секс!» — пронеслось у нее в голове. Она отмахнулась от этой мысли, как от надоедливой мухи, причем неосознанно, сделала это реально. Бертран удивленно приподнял брови и прикусил губу, чтоб не рассмеяться — настолько внутренняя борьба отражалась на ее лице. — Пожалуй, я все-таки выберу второе…
— Ого! Еще никогда девушка не выбирала между салоном красоты и мной не в мою пользу! — Бертран рассмеялся, — теряю форму…