— Я здесь. Можешь прикасаться сколько угодно, — он изогнул одну бровь, призывая к действиям. Она стала не спеша целовать его грудь, чуть касаясь его губами, кончиками пальцев поглаживая места поцелуев. Когда она стала спускаться ниже, его глаза закатились в сладкой истоме. — Да, детка, продолжай… О, нет, — простонал он, когда она вернулась вверх и стала целовать его плечи. Он притянул ее к своему лицу и заглянул в глаза. — Ты что это, дразнишь меня?
— Ну что вы, мистер Кортезе, даже и в мыслях не было, — она обезоруживающе взмахнула ресницами. — Если только самую малость…
— Не боишься последствий?
— Думаешь, что можешь еще чем-то меня удивить? — она пожала плечами. — Кажется, мы перепробовали уже все возможное…
— Ну, есть же еще невозможное, — он внимательно смотрел на девушку. — А еще — мое богатое воображение.
— Ну-ка, расскажи! А лучше покажи… — Алана снова стала медленно и со вкусом целовать его, вдыхая его запах. Всего мгновение — и Бертран перевернул ее на спину. Облокотившись на локти, он склонился над ней, вглядываясь в любимое лицо. Девушка протянула руку, провела пальцами по разлету его бровей, тронула линию скул и очертила влажные губы.
— Ты похож на греческого бога. Ты мой Адонис… — в ее глазах светилось обожание.
— А ты моя Афродита, — он гладил тыльной стороной ладони ее плечи. Наклонившись к ее лицу, он по очереди поцеловал ее веки. — И, кстати, Адонис не был богом.
— Но это не помешало Афродите полюбить его. Из-за него ссорились богини…
— А он был верен своей возлюбленной, — его глаза горели страстью. Он стал нежно целовать ее плечи и грудь, спускаясь все ниже и ниже. Под его чувственными губами девушка выгибалась, стараясь быть к нему ближе, и он поддерживал ее под спину, выцеловывая ее живот и бедра. От его поцелуев не укрылись самые потаенные уголки ее тела. Она стонала и молила его, ее кожа покрылась испариной, и она покусывала в исступлении губы. Бертран одним движением вошел в нее, вызвав невольный вскрик и остановился, залюбовавшись открывшейся его взгляду картиной.
— Как же ты красива сейчас… Я просто схожу с ума… — шептал он, медленно двигаясь и с каждым разом усиливая толчки.
— Не останавливайся, пожалуйста… Бертран!..
Уставшие и измотанные они заснули и проснулись только поздно утром, когда солнце уже вовсю хозяйничало в комнате. У Бертрана заурчало в животе, и он вспомнил, что они не ели со вчерашнего утра. Продукты, которые они привезли с собой, остались в машине, и ему пришлось натягивать джинсы и тащиться вниз, чтобы забрать пакеты с едой. Войдя в квартиру, он увидел «рожденную из пены» во всей красе. Алана стояла, завернувшись в простынь наподобие греческого хитона.
— Тебе идет и ты чертовски сексуальна! Но нам все же не мешало бы поесть, — довольно улыбнувшись, сказал Бертран. — Так что, предлагаю одеться во что-то поудобнее и помочь мне с завтраком.
— Да я бы с удовольствием, но мое белье и топик лучше сразу выбросить, а ходить в одних джинсах, во-первых, не очень приятно, во-вторых, топлесс к столу… не комильфо! Кстати, твоя футболка тоже пойдет только на тряпки, так что… — она развела руками, показывая результат. Он задумчиво посмотрел на нее и прошел в комнату, где заглянул в небольшой шкаф. Пошарив там, он выудил мужскую рубашку.
— Держи! Думаю, Роберто не обидится… Вот, другое дело! — одобряюще кивнул он, когда Алана вошла на кухню, облачившись в синий батник. — Помогай! Я уже нарезал мясо, а ты сооружай сэндвичи, пока я готовлю твой любимый кофе с карамелизированным сахаром.
— Я могла бы приготовить омлет. Я уже научилась.
— Обязательно, солнце мое, но чуть позже, очень хочется есть… — он виновато улыбнулся. — Ты приготовишь мне омлет через часок, договорились? — Молодой мужчина задорно подмигнул и отвернулся к плите, где стояла джезва с таявшим сахаром. Алана быстро приготовила бутерброды и наблюдала за священнодействием приготовления кофе.
— Я, наверное, никогда так не научусь, — вздохнула она.
— Научишься, ты способная, — улыбнулся Бертран. — Только немного ленивая, но это исправимо. Садись, все готово! О, еда!.. — впиваясь зубами в сочный сэндвич с мясом и овощами, простонал он. Девушка с не меньшим аппетитом принялась за поздний завтрак. Насытившись, она принялась собирать с пола тряпки, еще вчера бывшие их одеждой.
— Ну, ладно — топик, но лифчик!.. Что он сделал тебе плохого?