Аннотация

Братья Стругацкие не нуждаются в представлении – их имена достаточно известны любителям фантастики в нашей стране, да и за рубежом. Начав с космических приключений, Стругацкие в последние годы эволюционируют к фантастике социальной – в «Попытке к бегству», «Трудно быть богом» и более определённо в «Хищных вещах века».

Предлагаемая читателям Байкала повесть «Второе нашествие марсиан» создана с помощью традиционных элементов социально-фантастического жанра. Это – гротеск, гипербола, сатира. В самом названии подчёркнута преемственная связь этой повести с родственной литературой прошлого, в данном случае – с романами Уэллса. По поводу этого названия братья как-то полушутя говорили, что первое нашествие марсиан случилось в прошлом веке и было, как известно, описано в «Войне миров» Герберта Уэллса.

Повесть Стругацких имеет жёсткую ориентированность – её остриё направлено против буржуазных обывателей, готовых принять и приветствовать любую диктатуру, любую самую противоестественную государственность при условии сохранения внешней благопристойности и уважения к жирной ряске их добропорядочности. Сегодня они принимают напалм, ведь это где-то там, далеко, и эмалевая полировка их холодильников, слава богу, от этого не страдает, а завтра обыватели примут концлагери, поскольку, господа, там, говорят, всё упорядочено и ведётся строгая учетность. Таков он, «этот проклятый конформистский мир», который во имя сохранения собственных вилл и особнячков продал Чехословакию Гитлеру и попытался остановить бронированные чудовища третьего рейха дипломатическими реверансами при подписании Мюнхенского договора.

Иносказательность братьев Стругацких во «Втором нашествии марсиан» не столь уж туманна. Их марсиане – это вчерашние фашисты, сегодняшние берчисты и куклуксклановцы, это – голдуотеры и им подобные.

В силу особенности литературного приёма, взятого ими, марсиане показаны в повести вскользь, мельком, а больше уделено внимания восприятию мещанами новой диктатуры. И здесь авторам удаётся создать атмосферу подлости «равнодушных», о которых с ненавистью писал ещё Бруно Ясенский. Несомненно, Стругацкие владеют оружием сатиры и приёмами гротеска. Но тем более жаль, что порой у авторов сатира соскальзывает к юмору, а юмор – к шуточкам. Но, надо надеяться, читатели оставят в стороне такие недочёты и сумеют оценить главное – издевающуюся ненависть авторов к конформизму буржуазного обывателя.