Алан. 05.04.2016г.
Алан был отличным вором. Если бы не его манеры и нелюбовь рисковать двадцать четыре часа в сутки, то он был бы королем карманников города. Его природные умения ходить тихо, и ласково забираться в карманы прохожих, кормили и его и остатки его семьи. Отец погиб, когда он был маленьким. Сестра умерла от воспаления легких. Мать еще держалась, но уже порывалась навострить лыжи в город побольше и подальше от злачных переулков. Аделаида, в прошлом пятый город по численности населения, перескочивший после катаклизма на первое место, плавно за первые сорок лет скатился на двенадцатое. За последние семнадцать лет жизни Алана город подрос в численности и занимает теперь седьмое место.
Упираясь в холмы, расползаясь по ним, а под городом разрастающиеся катакомбы и огромные тоннели делали всю площадь Аделаиды сродни огромному муравейнику. Под землей жило примерно двадцать тысяч человек. На поверхности полтора миллиона. Сам город был разделен на три зоны. В первой были только производственные постройки и находились в центре, как бы разделяя на двое. Во второй части были кварталы с людьми среднего и богатого достатка. В третьей части и самой большой по площади жили бедняки. Самым злачным местом считались кварталы трущоб. Там, как слоеный пирог жались и теснились двух-трехэтажные дома, магазинчики и между ними жалкие лачуги. Плотность населения этого места такова, что на жалких двух тысячах квадратных метрах территории теснилось более десяти тысяч человек.
Алан жил чуть дальше, но в той же бедной зоне. Плотность населения мельчала с каждым километром приближения к рабочей зоне. Люди каждый день спешили на работу на заводы, фабрики и в другой район, дабы занять место грузчиков и простых разнорабочих. Выше подняться еще никому не удавалось.
Руководство города, коррумпированное и зажравшееся, даже в официальных дебатах называло трущобы гнойником города, который бы вычистить. Но все завуалировано, не тыкая пальцем. Но дальше слов не шло дело. Ведь на территории трущоб более шести официальных спусков под землю. А сколько нор, не зарегистрированных, подсчитать невозможно. Знающие люди, даже из захудалого магазина могли спуститься вниз, главное знать куда и как идти и с кем, о чем говорить.
Алан же в свои семнадцать всегда шел на промысел утром. В транспорт, когда работники еще сонные, когда можно пощипать тех, кто живет на той стороне. "Своих", тех кто живет в трущобах он никогда не трогал. Видел их в толпе. Чувствовал. И проходил мимо. А иногда и кидал пару монеток.
Дома у парня была еще любимая бабушка. И главное, что старушка была безнадежно стара, выживала из ума и многое не помнила. Забыла, что ее сын давно умер и они с невесткой растили двоих детей. Что внучка умерла. Бабушка Юстифа была любящей старушкой. Готовила вкусные кулинарные изыски, так как большую часть своей жизни работала поваром в небольшом ресторанчике по соседству.
Утро было хмурым. Зима, свинцовые тучи, громыхает где-то там. Алан поежился. Его "улов" был чуть лучше, чем вчера. На два-три дня хватит. Быстро оглядев улицу, не заметив никого подозрительного, он быстро выкинул черный кожаный кошелек с кредиткой, вытащив только наличку. Ему не нужны проблемы с этими системами безопасности, которые защищают кредитки. Вот кто-то незадачливый и идиот подберет кошель, а там разломанная кредитка.
Улыбнувшись, Алан вышел из-за угла и побрел в сторону магазина. Ему еще купить молока нужно, бабулю попросить блинчики испечь и посмотреть на мать, которая вернулась с очередного отдыха. Кажется, она реально решила личную жизнь устроить.
Парень вошел в магазин. Мысленно пожал плечами. Если она так хочет, пусть устраивает. Он уже вырос и не пропадет. Бабушку прокормить сможет. Сам себе поможет. Взяв пакет молока и хлеб, пошел на кассу. Расплатился. Улыбнувшись подмигнул знакомой девушке кассиру и вышел из магазина. Зашел в соседний, подошел к банкомату. Вставил свою карточку и пополнил счет. Все. Теперь ищите его все, кому не лень.
Вернувшись домой, увидел, как мать сидит и смотрит на бабушку, которая перебирает моточки с пряжей.
- Привет. - Чмокнул мать в макушку, положил пакет на стол.
- Алан, я хотела поговорить. - Неуверенно произносит она, а сама на бабушку смотрит.
- Мам, я уже понял тебя. - Произнес парень и вздохнул. - Ты кого-то встретила? И он уезжает?
- Да.
- Хочешь ехать?
- Хочу. - Она опустила глаза.
- Езжай. Я не маленький. И давно уже сам зарабатываю.
- Алан! - она стрельнула глазами. - То, что ты делаешь навлечет на тебя беду!
- Мам, - он присел перед ней на корточки. - Я не поеду. Я его не знаю. Он не знает меня. Да и зачем я буду вам мешать? А бабушка ведь откажется категорично. И заставлять ее бесполезно. Сама ведь знаешь. А дом престарелых стоит столько, что мне придется ограбить банк в Осло.
- Он туда и едет.
- Это просто замечательно. Поезжай. - Алан взял ее за руки. - Буду ждать звонка. Ну и пару раз в год-другой в гости.
- Алан. - Она погладила его щеку. - Какой же ты все же взрослый.
- Ну, еще нет. Но скоро стану. - Он заулыбался. - К тому же в семнадцать все парни нашего района уже работают, а кто-то и жениться успел.
- Тебе еще шестнадцать. - Возразила она.
- Через неделю стану на год старше.
- Алан, я буду присылать деньги. Прошу не рискуй напрасно.
- Хорошо.
Алан обнял ее, прекрасно понимая, что мать выполнит свое обещание и возможно даже в гости приедет. Бабушка испекла блинчики, они поели. А утром мать уехала. Дни сложились в недели, а те в месяцы. И вот тут на самой границе трущоб, в самом его густом слое произошел взрыв. Эпицентр рухнул в зияющую дыру. За ним обрушились десятки метров, казалось бы, монолитных улиц. Зияющая пропасть ощерила пасть.
Алан стоял и смотрел на поднявшийся вверх черный от сажи столб копоти. Вверх валил смолянистый дым. Запах гари и сажи заполонил весь город. Люди в ужасе ринулись прочь. А потом затишье. И через опускающиеся тучи пепла прорвались первые вставшие по тревоге расчеты пожарников и скорой. Только там уже нужны полноценные спасатели, а не опешившие от увиденного государственные служащие.
К зеву кинулись люди - военные и добровольцы. Потянулись спасатели, развернулись первые палаточные городки с медиками. В первые несколько часов город был растерян, потом потекли реки слез и стоны боли.
Алан рискнул приблизиться к зеву и замер на месте, когда даже издалека был виден колоссальный ущерб. Он нервно сглотнул. Над дырой зависли вертолеты спасателей. Вниз стремились люди на альпинистских ремнях и всюду слышался гул. Было страшно. Словно под ногами земля может в любую минуту разверзнуться. И Алан отошел от ямы на приличное расстояние. И столкнулся с праздно шагающим мужиком. Одет прилично. На лице скука. И идет от ямы чуть ли не насвистывая. И никого рядом. А у Алана кровь вскипела. Один из богачей! Словно виновник случившегося. Созерцать прибыл.
Опомнился он только когда его схватили за руку и проникновенно так проговорили:
- А чего это котенок тут делает? Кто такой?
У Алана расширились глаза от удивления и первой пришедшей паники. Его поймали за руку! Впервые в жизни! Он дернулся, но на его плечо легла сильная рука. Парень оглянулся и обмер. Вокруг него стояло примерно человек шесть. Все мощные, в одежде местных.
- Думаю, - незнакомец ласково осмотрел его испуганное лицо, - что за проступки нужно платить. В номер его и отмыть. - Он резко отпустил руку и паренька перехватили три сильных мужчины.
Алан закричал, дергаясь, но куда уж там. Его скрутили и потащили три взрослых мужика в сторону дыры и немного забирая влево. И никто этого не видел. Все дома и магазины в округе были пусты. Часть людей сейчас сбежала, часть была на разборе завалов в надежде найти уцелевших.