- Добрый день, Лейтенант Йокки, - поздоровался я, входя в кабинет. Лейтенант, которого отвлекли в самый неподходящий момент, с негодованием посмотрел на вторженцев, то есть на нас. Вот только гневные слова так и не успели сорваться с его губ. Наблюдать за его физиономией, которая менялась по мере узнавания моей скромной персоны, было очень интересно. - Может, потрудитесь-таки поприветствовать старшего по званию должным образом? - Чего мне стоило сохранять суровое выражение лица и не заржать в тот момент. Но я старался. К слову, Виктор успел немного покраснеть, от увиденной сцены. Я же был калачом более тертым, что и помогло мне сохранить спокойствие.
- Г-господин подполковник? - протянул удивленным голосом лейтенант, не меняя позы.
- Я вижу, вы, наконец, узнали меня. - Констатировал я. - Потрудитесь принять вертикальное положение и застегните штаны. - Йокки мгновенно принял стойку смирно. Но затем, вспомнив про штаны, тут же поспешил исправлять недоразумение. Секретарша же взвизгнув, подскочила и побежала к выходу из кабинета. - Стоять, Смирно. - Мои команды возымели действие. Конечно, не бас. Но уже и не детский голосок. Мой ледяной тон, как правило, отлично действовал на собеседников. Под моим пристальным взглядом, эта парочка стала судорожно одеваться. Я же невозмутимо наблюдал за каждым их движением. Наконец, они привели себя в относительный порядок. Секретаршей Йокки оказалась молодая девушка со знаками отличия младшего сержанта. Я прошел по кабинету, и брезгливо посмотрев на "место попрания воинской чести", сел в кресло для посетителей. Я с негодованием посмотрел на отличившихся. - Итак, лейтенант Йокки, вам известно, кто я?
- Д-да, сэр, - промямлил он. - В-вы п-полковник Эд-двард Элрик...
- Подполковник, - исправил его я. - Такая грубая лесть вам не поможет. Хорошо хоть имя не перепутали. Я прибыл в Юсвел, чтобы проинспектировать вас. И что я вижу? Вместо того, чтобы встречать меня, вы занимаетесь совсем другим делом. Вы знаете, чем вам грозят неуставные отношения на службе? На первый раз я, пожалуй, закрою глаза на этот инцидент, но в будущем постарайтесь держать себя в руках. Теперь, что касается проверки, - я на пару секунд задумался, собираясь с мыслями. - Предоставьте мне, все документы о состоянии дел на шахтах.
- Но, сэр, - начал было возражать Йокки. - Мне нужно время чтобы собрать документы.
- Они у вас все должны быть в кабинете, - парировал я. - Или вы не в курсе своих обязанностей?
На мои слова лейтенанту отвечать было нечего, а потому он, молча, предоставил мне все бумаги. Я управился довольно быстро, всего за час. И этот час для Йокки бы самым худшим в жизни. Хотя при поверхностной проверке документов могло показаться, что всё на шахтах в порядке, я знал истинное положение дел. Потому я проверял документы тщательно. Это позволило сразу заметить "не стыковки". И по мере дальнейшей проверки, этих "не стыковок" становилось все больше и больше.
- Как интересно, - в очередной раз сказал я, сверяя документы из разных папок. - Лейтенант, согласно этим документам, на шахтах совсем недавно проводились работы по укреплению сводов. И обошлись они в огромную сумму. Вот только когда я вчера проверял эту самую шахту, я не заметил, чтобы кто-либо занимался там чем-то подобным Во всяком случае, в последние лет десять.
- Но, сэр, понимаете, - начал оправдываться Йокки. Я уже не мог смотреть на его тупую физиономию. Так и хотелось пустить его на ингредиенты. Я сделал останавливающий жест рукой, и он тут же замолчал.
- Господин лейтенант, - обратился я к нему. - Вы понимаете, что значат все эти разночтения в документах? Это значит, что вы некомпетентны в исполнении своих прямых обязанностей. Когда началась война с Ишваром, многие шахты были переданы под управление военных, чтобы увеличить качество труда и выполняемых работ. Управляющим были переданы практически неограниченные полномочия. И как использовали эти полномочия вы? - спросил я его, внимательно глядя ему в глаза. А затем сам же ответил на мой вопрос. - Вместо того, чтобы содействовать благополучию Аместриса, мудро управляя вверенным вам имуществом, вы использовали его для собственного обогащения. Вы думаете, я не заметил, как вы живете, в каких условиях? И уж тем более я заметил, в каких условиях живут люди, на плечах которых зиждется могущество нашей страны. - Я говорил тихо и вкрадчиво, но каждое мое слово заставляло лейтенанта съеживаться. Однако последние мои слова вызвали у него недоумение, несмотря на страх передо мной. - Смотрю, вы удивлены моим словам? От чего же? Неужели вы думали, что могущество государства зависит от его армии или от его алхимии? Всё это вторично. Без самых обычных аместрийцев это все не имело бы значение и не смогло бы состояться. Вы же забыв о вашем долге заботиться о наших гражданах, использовали их для своей наживы. Это уже не просто преступление. Это государственная измена. А вы в курсе, какое в нашей стране предусмотрено наказание для военных совершивших государственную измену? - последние слова я проговорил медленно и четко. Это позволило Йокки наконец-то осознать всю глубину той ямы, в какую его загнала собственная алчность. Его ноги подкосились, и он упал на колени.
- Господин подполковник, - зарыдал он, протянув ко мне руки. Я же бесстрастно глядел на него. - Пощадите. Я... - чего он ещё там хотел сказать, меня не интересовало, поэтому я просто остановил его жестом. Он мгновенно заткнулся.
- Меня не интересуют твои оправдания. - Жестко ответил я. - Тем более я в курсе всех твоих дел. Твои преступления заслуживают самого сурового наказания. И будь моя воля, сегодняшний день стал бы последним днём твоей жизни. - Йокки испуганно затрясся, со страхом глядя на меня. Я встал с кресла и немного прошелся по кабинету размышляя. Затем я повернулся к нему. - Однако я не настолько жесток, как обо мне говорят. Пожалуй, я дам тебе шанс.
- Спасибо, спасибо, - обрадовано закивал Йокки. Я лишь хмыкнул, уж очень оптимистично он был настроен.
- Я вижу ещё не все потерянно, - сказал я, и на мое лицо наползла улыбка. - Ты ещё можешь исправиться.
- Да, сэр, я исправлюсь, - продолжил он кивать. - Я больше не буду красть.
- Твое стремление похвально, мой друг, - сказал я елейным тоном. - И ещё более похвально то, что ты не стал предлагать мне взятку, как ты всегда поступал в подобных случаях раньше. Если бы это произошло, ты бы уже умер. - Мои слова заставили лейтенанта в очередной раз побледнеть. - Но есть ещё кое-что, что ты можешь сделать, чтобы показать свое раскаяние.
- Что я могу сделать? - с готовностью сказал он. - О да, - подумал я. - За свою шкуру ты наизнанку вывернешься. Хорошо пробрали тебя мои слова.
- Садись, - казал я ему на стол. - И пиши.
- Что писать? - с удивлением спросил он меня.
- Всё, - ответил я ему. - Ты признался в своей вине мне устно. Теперь же стоит это сделать письменно. В своем признании не забудь указать все факты нарушения законов. Если ты что-то утаишь, то, когда всё всплывёт... Не если, а когда! - уточнил я, многозначительно на него посмотрев, - ...мне будет сложно заступиться за тебя.
- Х-хорошо, сэр, - ответил Йокки нервно сглотнув. И он начал писать. Писал он долго, листов было много. И каждая страница была интереснее предыдущей. Когда он закончил, я забрал его опус и передал Виктору, чтобы он убрал его.