Вбегает О п о з д а в ш и й. Несет перед собой куклу, как оправдание.
О п о з д а в ш и й. Привет, я опоздал, потому что была очередь, а потом еще дождь и пробки, и вот зато какую куклу я тебе достал!
А н я (глядит на куклу). А это кто?
О п о з д а в ш и й. Ну а кто это может быть, как ты думаешь? Наверное, это знаменитый путешественник. Вчера он был в Африке, а сегодня едет в Амстердам.
А н я. Никуда он не едет. Он приехал к нам и останется. И вообще это принц.
О п о з д а в ш и й. Почему — принц?
А н я. Потому что у меня нет принца!
О п о з д а в ш и й. Это еще не довод.
За ширмой слышны голоса, звон бокалов.
(Поспешно.) Ну ладно, ты играй, меня, наверное, заждались.
Убегает, уносит куклу с собой. Аня не замечает этого.
Г о л о с а з а ш и р м о й. Ну наконец-то, как всегда, самый последний!
Г о л о с О п о з д а в ш е г о. Привет, я опоздал, потому что была очередь, а потом еще дождь и пробки, и вот зато какую куклу я достал! Эксклюзив!
Г о л о с Т р е т ь е й г о с т ь и. Да-да, я видела этот эксклюзив в ларьке возле остановки. Когда покупала сигареты.
Звон бокалов, тарелок, вилок, гул голосов: «Ну, за Анечку! Надо же, какая выросла. — Передайте мне селедку. — А где вы сейчас работаете?» — и так далее.
А н я (в сторону голосов). Да тихо вы!
Голоса смолкают.
В одном царстве, в одном государстве жили-были….
ПЕРВОЕ ДЕЙСТВИЕ
Ширма, перегораживавшая комнату Ани, скрывала большой кукольный дом (такой же, как игрушечный, только в человеческий рост). В доме три отсека. В левом от зрителя отсеке стоит огромный рабочий стол, заваленный бумагами. Там никого нет. Почти весь центральный отсек занимает расписной сундук. На нем сидят К о р о л ь и Н а ч а л ь- н и ц а с т р а ж и. В руках у Короля — конторская книга. В правом отсеке беззвучно ругаются Ш у т и Ж е н а Ш у т а. На балконе на крыше дремлет П р и н ц е с с а.
Во всех отсеках бурлит жизнь, но «звук» включается в каждом по очереди — как будто мы слышим только тех, на кого обращаем внимание в данный момент.
К о р о л ь (листает конторскую книгу). Если верить результатам последней переписи, наше королевство полностью вымерло. Остались только калечные, увечные, старики и младенцы. А вот я вчера ночью встречался инкогнито с одной инкогнито и видел тайное гуляние. Молодые, сильные, красивые — пели и танцевали. Почему они от переписи укрылись? Выяснить и доложить!
Н а ч а л ь н и ц а с т р а ж и. Выясню и доложу.
К о р о л ь. Да тут без доклада все ясно. Налоги платить не хотят. Измельчали люди! Раньше средний рост жителя королевства был два метра, а теперь? Метр пятьдесят!
Н а ч а л ь н и ц а с т р а ж и. Ваше величество, в прошлой переписи учитывалось семейство великанов-людоедов.
К о р о л ь. Людоедов? То-то, я смотрю, вымирает королевство. И куда же подевались эти великаны? Пожрали друг друга?
Н а ч а л ь н и ц а с т р а ж и. Благородные рыцари победили их всех!
К о р о л ь. В нашем королевстве есть благородные рыцари? И где же они?
Н а ч а л ь н и ц а с т р а ж и. Вы изволили выслать их из государства. За просроченную лицензию. Рыцарь ты или не рыцарь, благородный или порочный, а закон для всех один. Если лицензия просрочена, то уничтожение особо опасных людоедов расценивается как убийство мирных граждан. Только ваше милосердие…
К о р о л ь. У нас прекрасные перспективы! Великаны — убиты. Рыцари — высланы. А дочь-красавица, ноги от ушей, тоскует в своей светлице. Хоть бы турнир устроить — да не с кем его устраивать. Скоро, скоро забудут о нас, сотрут с политической карты мира, присоединят к северному соседу или, там, к восточному. Налогами задушат.
Н а ч а л ь н и ц а с т р а ж и. Не задушат, ваше величество. По результатам переписи у нас некого обкладывать налогами.
К о р о л ь. Обкладывать, может быть, и некого. А кого задушить — они найдут.
Действие перемещается в правый отсек, где Жена Шута пилит Шута огромной, величиной с весло, пилочкой для ногтей.
Король и Начальница стражи молча разговаривают, потом Начальница стражи уходит в свободный отсек и садится за стол, а Король бесшумно звонит в колокольчик.
Ш у т. Хватит меня пилить!
Ж е н а Ш у т а. Дурак, я одежду твою чищу! Ты в земле извозился, а тебе скоро Короля смешить.
Ш у т. Но я же совсем несмешно шучу!
Ж е н а Ш у т а. Ничего. Это тоже смешно. Это такой модный прием — когда несмешно шутишь, начинают смеяться не над шутками, а над тобой.
Ш у т. Это унизительный прием. Когда смеются не над шутками, а надо мной. Почему я не могу быть садовником? Мой отец был садовник, и дед садовник.
Ж е н а Ш у т а. И что они оставили тебе в наследство? Кроме тяпки и лейки? Пойми, мы — при дворе. Ну, что я слышу? Я слышу божественный звон колокольчика. Беги, работай. Весели его величество.
Шут убегает, натягивая колпак.
(Одна.) При каком дворе? Зачем я себя обманываю? Сколько здесь работаю — ни послов, ни туристов, ни купцов. Даже завоеватели проходят мимо, гремя железными ботфортами. Ни один не заглянул на огонек. Мы вырождаемся. Хуже того. Чтобы вырождаться — надо, чтобы хоть кто-то рождался. А мы вымираем. Выйдешь в воскресенье на площадь — ни одного нового лица. Никаких сплетен, никакой игры страстей, никаких супружеских измен. Все переспали со всеми еще в прошлом веке.
Ш у т вбегает к Королю.
К о р о л ь. Быстро пошути что-нибудь. Может, на мысль натолкнешь.
Ш у т. В детстве папаша всегда стегал меня двудомной крапивой, которую рвал около дома номер три.
К о р о л ь. Дальше.
Ш у т. Это вся шутка. Двудомная крапива, изволите ли знать, защищена от возможного самоопыления…
К о р о л ь. Не надо объяснять. Шутка, непонятная без предварительной лекции, — уже не шутка.
Ш у т. Но хорошая лекция дороже плохой шутки, вы сами изволили так сказать, ваше величество.
К о р о л ь. Я-то тебе за шутки плачу. Лекции мне читали в университете. Лучшие профессора. И все они твердили: «Если государство зашло в тупик, позови шута. Он — самый мудрый человек в королевстве. Под видом шутки он даст нужный совет!» А с твоими советами мы скоро зарастем лопухами и этой… двудомной крапивой.
Ш у т. Изволите приказать выполоть сорняки и посадить розы?
Врывается Р е в о л ю ц и о н е р. На нем футболка с Че Геварой, свободные штаны.
Р е в о л ю ц и о н е р (услышал только конец фразы). Проклятые тираны! Мы для вас лопухи под ногами и вы нас попираете! Выпалываете, как сорняк! Но придет день, рухнут оковы, откроются границы, и свободные люди будут танцевать на развалинах тюрем.
К о р о л ь. Границы откроются, говоришь? А это хорошая шутка. Как у тебя с почерком, парень?
Р е в о л ю ц и о н е р. Я не вступаю в переговоры с тиранами!
К о р о л ь. Ладно. (Шуту.) Садись, пиши. Приказываю — открыть все границы. В связи с результатами последней переписи границы работают только на вход.