Между тем среди сталинских хулителей больше всего евреев. Почему? Он для них оказался самым неуправляемым советским руководителем из всех существовавших – в равной степени мог как миловать, так и беспощадно рубить головы, невзирая на заслуги. Евреи ведь народ практичный. Они и в революции 1917 года приняли активное участие исходя из этой своей практичности: понимали, что, объединившись с русской беднотой, могут достичь лучшей для себя жизни, чем это было при царизме. Так, собственно, и произошло. Но Сталин «испортил всю малину»: в 30-е годы оттеснил евреев от власти, сделав ставку на славян. Видимо, вождь хорошо знал натуру евреев, проведя со многими из них немало времени – ведь в революционном движении, в котором он обретался с молодости, евреи были представлены в большом количестве. Сталин ценил евреев за их ум и бунтарскую натуру, но в то же время понимал, что в этих же качествах может скрываться и опасность для его власти. В его личной библиотеке в Кремле была книга немецкого журналиста К. Гейдена «История национал-социализма» (1932), в которой Сталин подчеркнул следующие слова, прозвучавшие из уст Гитлера в 1922 году:
«В правом лагере евреи стараются так резко выразить все имеющиеся недостатки, чтобы как можно больше раздразнить человека из народа; они культивируют жажду денег, цинизм, жестокосердие, отвратительный снобизм. Все больше евреев пробираются в лучшие семьи, в результате ведущий слой нации стал по существу чужд собственному народу».
Устраняя евреев из политики как опасных бунтарей, Сталин в то же время оставил их в других сферах жизнедеятельности советского общества, в том числе и в юмористике. Он понимал, что только евреи с их вечным бунтарством могут стать тем клапаном, с помощью которого из «котла» народного недовольства можно будет выпускать пар. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Главным Шутом при его троне стал Аркадий Райкин. Еврей, бунтарский дух которого был направлен в позитивное русло – на благо государства.
Обратим внимание на следующий факт: в отличие от большинства своих соплеменников, которые после смерти Сталина вылили на него в своих мемуарах ушаты грязи, Райкин поступил иначе: вообще не стал обсуждать его деяния. А ведь мог это сделать, учитывая, что его мемуары писались в горбачевскую перестройку, когда страна была уже другой и многие соплеменники великого сатирика принялись с удвоенной энергией сводить счеты с покойным вождем. Но герой нашего повествования поступил иначе. Вот как это выглядит в его мемуарной книге:
«Вспоминая прошлое, я, конечно, не беру на себя смелость оценивать одну из самых сложных и темных фигур нашей истории. Политика кнута и пряника, страха и личной преданности составляла основу его взаимоотношений с теми «винтиками», которыми мы все тогда были…»
Теперь сравните эти «разоблачения» с теми проклятиями, которые обрушили на голову Сталина соплеменники Райкина в годы хрущевской «оттепели», а также горбачевской перестройки. Речь идет о Михаиле Ромме (он за одну ночь вырезал из своих фильмов 660 метров пленки, где был запечатлен Сталин), Григории Козинцеве, Евгении Габриловиче, Александре Галиче, Виталии Коротиче, Марке Захарове, Марке Розовском и т. д. и т. п. Все это лишний раз подтверждает факт того, что Аркадий Райкин относился к Сталину гораздо объективнее и мудрее, чем многие из его соплеменников, сделавших из вождя народов жупел для своих узкокорыстных целей.
И вновь обратимся к событиям предвоенной поры.
В начале 1940 года Райкин покидает Москву и в течение двух месяцев выступает в военных частях на финском фронте (шла советско-финская война). И только поздней весной он, наконец, возвращается в Ленинград и вновь вливается в состав Театра эстрады и миниатюр (а вот его партнер по сценке «Песня шарманщика» К. Гибшман труппу покинул), которому летом предстояла первая гастрольная поездка по стране – в Украину (Днепропетровск и Одесса). Но прежде чем уехать на гастроли, Райкин снимается в своем третьем фильме – «Валерий Чкалов», где играет эпизодическую роль американского журналиста. Кстати, снял картину (как и две предыдущих) соплеменник Райкина – грузинский еврей Михаил Калатозов (Калатозишвили).