Валерий «Сабонис», «Зенит» (Санкт-Петербург):
Не знаю, был этот перелом или не было его, но [полицейский] долго лежал в больнице с этой челюстью. Но ударил его не Яковлев, это был другой человек. И долго за Яковлева боролись, звонили из клуба консулу России в Севилье. После этой драки наших было повязано около десятка – наручники, руки за спину, – и их в подтрибунном помещении ногами и дубинками избивали. Об этом в Испании почему-то все молчали, а историю с сомнительным переломом раздули. В конце концов выпустили его – два месяца там он провел.
А 8 ноября 2007 года целый самолет болельщиков «Зенита» не смог вернуться домой после игры на кубок УЕФА с греческим клубом «Ларисса». Экипаж и бортпроводники чартерного рейса просто отказались лететь, напуганные поведением питерских фанатов по пути в Грецию.
Валерий «Сабонис», «Зенит» (Санкт-Петербург):
Там немножко подвыпили в салоне, но именно немножко – бывает и гораздо хуже, и ничего не происходит. А тут возьми и поспорь наши ребята, что один подойдет и поцелует в губы одну далеко не привлекательную бортпроводницу. Что и было осуществлено. И в рапорте командир экипажа написал, что пытались изнасиловать бортпроводницу, а когда она отказала, всем салоном принялись мастурбировать.
В итоге на обратном пути, когда уже прошли паспортный контроль и первая группа села в самолет, экипаж начал возмущаться, что все пьяные. Причем уже и про вторую группу говорили, что все пьяные, хотя еще не видели ее. Говорят: мы вас никуда не повезем.
Сначала была договоренность, что этого человека (который поцеловал стюардессу) мы на борт не пускаем, но в итоге решили всех не пускать. А того человека – еще и с сопровождающим, который по-английски врубается, – отправили через Афины своим ходом.
А мы, формально покинув территорию Греции, на ней остались еще на двое суток. Там такая была эпопея… Аэропорт какой-то военной базы, где вообще никакие самолеты не приземляются. И пока мы сидели, ни одного самолета не было. А спали мы там – терминал-то для ночевок не приспособлен, просто стулья и ленты для доставки вещей в рентгеновские установки. И люди спали прямо на этих лентах, залезали в рентгеновские установки. Какие-то нашли коробки, разломали, разложили на полу, улеглись на них. На флагах, под флагами. Люди разного социального уровня, но нас объединила такая ночевочка.
И военные сопротивлялись, потом уже само Пулково говорит: мы никак к вам не можем приземлиться. А тут уже ночь на одиннадцатое число (день решающей игры «Зенита» в чемпионате России. – В.К.), а мы все там. Чуть ли не в самый последний момент дали разрешение, самолет вылетел. Как-то там договориться удалось. Прислали за нами три автобуса, загрузились мы в них, поехали до Салоник – а там еще три часа.
В конце концов «зенитовские» фанаты благополучно долетели до Питера, где их ждал специальный самолет до подмосковного аэропорта Быково – ближайшего к поселку Раменское, где проходил матч. У стадиона фанаты оказались вовремя, но к началу матча на трибуны попали не все (см. главу «Road Movie»).
Отдельная история – поддержка сборной России. Здесь фанаты разных команд, независимо от того, в каких они отношениях, оказываются на одной стороне.
Александр Шпрыгин («Каманча»), «Динамо» (Москва):
Первый организованный выезд за сборную на моей памяти был в Софию, в Болгарию, в девяносто седьмом году, когда фанаты «Динамо» и ЦСКА, плюс там было еще несколько человек от «Спартака» и «Торпедо», наняли свой автобус и поехали на игру. Это было на грани экстрима – трое суток в автобусе туда, трое суток обратно. Мы массово прошли по Софии, пришли на игру, организованно поболели, развернули транспаранты – тогда еще клубные.
В девяносто восьмом году Россия играла матч в Киеве, на Украине. Был очень большой десант народу. Естественно, «Беркут» все эти шествия прекратил. Тогда еще не было того, чтобы мобилы, чтобы «шифроваться». Всех, кто приехал, «запалили». И никто не дал никаких мероприятий провести. Но на секторах сидели все вместе и болели за Россию. В девяносто девятом здесь уже вылавливали хохлов, которые в Россию приехали на [ответную] игру. Хотя тогда хохляцкий фанатизм вообще был на нуле – их приехало мало.
Когда пошла мода на перформанс в России, пошли разговоры о том, что надо перформанс и за сборную делать. Первый раз сделали в Питере, но им проще: у них одна команда, те же самые фанаты «Зенита» пришли и отболели за сборную. А в Москве так было сделать невозможно, и даже в Интернете фанаты ЦСКА и «Спартака» заявляли, что не могут себе представить в страшном сне тот день, когда они рядом друг с другом, пусть даже за сборную, встанут.