Лиза. Что же вы находите дурным во вчерашней опере?
Князь. Все, сударыня, все! Впрочем, я не слыхал из нее ни одного слова. Я был в ложе графини Пронской; мы разговаривали…
Лиза. Графини Пронской! Я так давно ее не видала; здорова ли она?
Князь. Слава богу! она спрашивала меня о вас; хотела знать скоро ли я буду счастливейшим из смертных. Ах! сударыня, если б я мог надеяться...
Лиза. Как досадно, что она мешала вам слушать: вы ничего не можете сказать мне о вчерашней опере.
Князь (в сторону). Проклятая опера! — Неужели вы всегда будете нечувствительны к любви моей и к какой любви! Я не нахожу слов описать вам всю пламенность, всю горячность чувств моих. Ах, сударыня! страсть, которую описывают в романах, ничто перед моею. Признайтесь, такая любовь достойна взаимности.
Лиза. Признаюсь, князь, я не ожидала, чтоб вы так свободно изъяснялись на русском языке.
Князь. Вы шутите, сударыня! О, не шутите! вы не знаете, до чего может довести безнадежная любовь.
Лиза. Из какой это драмы, князь?
Князь (с досадою). О, это уже слишком: соединять жестокость с насмешкою.
Лиза. Вы сердитесь, князь. Ах! я очень боюсь сердитых. Прощайте!
Князь. Постойте, сударыня! выслушайте меня.
Лиза. Если вы не все еще кончили, то можете остальное договорить Аннушке: это все равно. (Уходит.)
Князь и Анюта.
Князь. Остановитесь! Она ушла! (К Анюте.) Послушай, малюточка, что сделалось с твоей барышней? Она нынче так странно обошлась со мною.
Анюта. Кто виноват, сударь; вы сами желали, чтоб она была откровенна.
Князь. Но я не могу понять, отчего я не нравлюсь твоей барышне. Разве я стар, дурен собою, нимало не любезен…
Анюта. О, сударь, не сватайтесь за нее, и вы будете еще любезнее.
Князь. Я начинаю догадываться... Так точно, у меня должен быть соперник; не правда ли, миленькая?
Анюта. Я ничего, сударь, не знаю.
Князь (снимает кольцо). Надень-ка, душенька, это кольцо. Ну, теперь ты знаешь?
Анюта. Вы заставляете меня краснеть. Такой дорогой подарок! Ведь оно осыпано брильянтами?
Князь. Разумеется.
Анюта. Извольте; я скажу вам все, что знаю. Барышня моя... Только, сделайте милость, не проговоритесь кому-нибудь.
Князь. Будь спокойна, малютка.
Анюта. Барышня моя... Но я все боюсь, что вы как-нибудь это выведете.
Князь. Даю тебе честное слово; говори, говори!
Анюта. То-то же, не введите меня в беду. (Оглядываясь кругом.) Вот изволите видеть: мне неизвестно, любит ли кого барышня; но знаю наверно, что вас она терпеть не может! (Уходит.)
Князь (один). Прекрасно! да меня, кажется, дурачат. Ну, если Аннушка сказала правду, если Лиза не согласится выйти за меня замуж? Пустое! терпенье и постоянство, дядюшка и тётушка, — посмотрим, устоит ли она против этого. Надобно только привести скорее все к концу. Богатонова женщина простая — я все из нее сделаю; муж ее — животное, дурак, которого баронесса водит за нос как ей угодно. Точно так...
Князь и Богатонов (в светло-зеленом фраке).[5]
Г-н Богатонов. Точно так, точно так! О чем это, ваше сиятельство, с таким жаром рассуждать изволите?
Князь. Ах, это вы!
Г-н Богатонов. Нет, не я. Посмотри-ка, князь, мою обнову. Как кажется тебе этот утренний фрак?
Князь. Он сшит прекрасно.
Г-н Богатонов. А цвет?
Князь. Самый модный.
Г-н Богатонов. Ну, мой милый, жена сказала мне, что оставила тебя с глазу на глазок с племянницей; об чем вы потолковали?
Князь. Я говорил ей о любви моей.
Г-н Богатонов. Право! Что, каково идут твои дела?
Князь. Я начинаю терять всю надежду.
Г-н Богатонов. Полно, любезный, как тебе не стыдно! Какого ей еще жениха: ты князь, молод, умен...
Князь. Однако же со всем тем я, кажется, ей не нравлюсь.
Г-н Богатонов. Пустое, понравишься! Послушай-ка, мой милый: скажи мне лучше, что говорила баронесса о вчерашнем празднике?
Князь. Она от него без памяти.
Г-н Богатонов. Право! А скажи-ка правду, не было ли у вас речи обо мне?
Князь. Об вас? Если б вы знали, что она сегодня поутру об вас говорила!
Г-н Богатонов. Что? что такое?
Князь. О, счастливейший из смертных!
Г-н Богатонов. Сделай милость, не мучь меня, говори скорей!
Князь. Вы знаете, что кузине очень хочется, чтоб я женился на вашей племяннице.
Г-н Богатонов. Знаю, знаю!
Князь. Вы знаете также, что когда женщина заберет себе что-нибудь в голову, то готова на все решиться…
Г-н Богатонов. Лишь бы только на своем поставить. Как не знать: я женат, мой милый.
Князь. Нынче поутру говорили мы о вчерашнем празднике; между прочим, баронесса сказала мне, что вы человек прелюбезный.
Г-н Богатонов. Прелюбезный!..
Князь. Что вы становитесь для нее каждый день опаснее; что она начинает вас бояться.
Г-н Богатонов. Ах, батюшки, бояться! Да отчего же?
Князь. Оттого, что вы слишком ей нравитесь и можете лишить ее спокойствия, к которому она привыкла.
Г-н Богатонов. Ага! понимаю! Это дело другое! Ну что же она еще говорила?
Князь. Что если вы исполните ее желание, выдав за меня племянницу вашу, то она потеряет совершенно голову и, не будучи в состоянии противиться двум чувствам — любви и благодарности, решится...
Г-н Богатонов. Ну...
Князь. Платить за любовь любовью.
Г-н Богатонов. И она все это говорила?
Князь. Слово от слова.
Г-н Богатонов. И ее превосходительство баронесса Вольмар все это говорила! Вот тебе рука моя, князь: не будь я Иван Сидорыч Богатонов, ежели Лиза не будет твоей! Когда же я ее увижу?
Князь. Она будет к вам сегодня обедать.
Г-н Богатонов, Как бы я желал от нее самой все это слышать.
Князь. Найдите случай говорить с нею наедине.
Г-н Богатонов. Это не фигура. Да вот что беда, мой милый, меня всегда робость берет; сколько раз бывало, хочу сказать ей: матушка баронесса, помилуй! влюблен я в тебя по уши! Да не тут-то было — язык не поворотится.
Князь. Постарайтесь сегодня быть смелее.
Те же и человек.
Человек. Барыня просит князя в свою горницу.
Г-н Богатонов. Что там еще? Не дадут слова сказать. (К князю, который хочет идти.) Полно, князь, не ходи; уж верно, за каким-нибудь вздором: хорошо ли голова убрана, так ли бантик приколот.
5