- Отец, за что же ты его? - Вновь спросил я лихорадочно просчитывая выход из этого идиотского, сумасшедшего лабиринта.
- Сам не знаю сынок. - Равнодушно ответил он. - Да, что уж теперь, сделанного не воротишь. Жалко только Дмитрия Ивановича, мы ведь жили с ним душа в душу.
- Тогда ответь, зачем ты это сделал. - Насел я на него пуще прежнего. - Вы что, поругались с ним? Что предшествовало убийству?
- Эх, Саня, если бы я знал. - Горестно ответил он. - А то ведь и сам я ничегошеньки не знаю, ничегошеньки не помню. Какой - то провал в памяти.
- Расскажи все, что помнишь. - Зацепившись за это обстоятельство потребовал я.
- Да ничего я не помню. - Виновато улыбнулся отец. - Я даже не помню как у него оказался. Очнулся около часа тому назад у него в комнате на полу с ножом в руках. Я включил свет, смотрю, а Дима тоже лежит на полу в луже крови и я сам весь в крови. Получается, что я всю ночь проспал рядом с ним. Вроде бы как я его зарезал, а потом лег к нему под бок и спокойно уснул с ножом в руках. Какая - то чертовщина, я сам ничего не пойму.
- Вы что, выпили с дедом больше положенного? - Начал я выпытывать его исподволь.
- Нет, насколько я помню, мы с ним вчера вообще не пили.
- Тогда как же ты у него оказался?
- Если бы я знал, то наверное нашел бы ответ на главный вопрос, за что и как я его убил. - Тупо уставившись в одну точку бесцветно ответил отец. Но я и этого не помню, понимаешь, я ничего не помню.
- Ладно, тогда давай сначала. - Терпеливо предложил я. - Расскажи мне все о том, что ты помнишь, вплоть до того момента, когда память тебе изменила.
- Давай попробуем. - Согласился отец. - А уж там как получится. Значит так, вчера я проснулся довольно поздно, часов, наверное в десять. Поднялся и первым делом вывел Кузьку на прогулку... Кстати, а где Кузька?
- Не знаю. - Ответил я с удивлением заметив отсутствие ружего дворового кобелька, отцовского верного товарища и собеседника. - Может быть это как - то связано с твоими вчерашними подвигами?
- Может быть. - Облизав губы задумчиво согласился отец. - Да, я больше часа гулял с Кузькой, а потом вернулся домой и приготовил завтрак. После того как мы с ним поели я прибрался в квартире и решил несколько интересных, неординарных задач. Потом включил телевизор и вплоть до самого вечера пялился в экран. Где - то около семи часов я вновь повел Кузьку гулять.
На скамейке возле подъезда сидели парень с девушкой и пили водку с вином. Точнее сказать, он пил водку, а она вино. Девка закусывала шоколадом, а парень предпочитал колбасу. Один кусок он протянул Кузьке и тот с удовольствием его сожрав потребовал добавки. Я было принялся его стыдить, но парень был иного мнения, он дал собаченку второй ломтик и улыбнувшись предложил мне разделить с ним компанию мотивируя это тем, что с него уже достаточно, а в бутылке ещё больше половины.
Немного поколебавшись я согласился и он набуровив почти полный стакан протянул его мне. Я выпил и это, пожалуй, все, что я помню. Ну а очнулся я, как уже тебе сказал, только пару часов назад.
Вот такую историю, Алексей Николаевич, мне рассказал мой отец. Закончив свой пересказ вымученно улыбнулся Скворцов.
- Понятно. - Хммуро отозвался полковник. - И какими же дальнейшими были твои действия? Что ты решил предпринять?
- А что мне оставалось делать? Я пошел к деду Диме и проверил все то, что мне рассказал отец. К великому сожалению все было именно так, как он мне рассказал. Батуров лежал на полу в засохшей коросте крови и никаких признаков жизни не подавал. Той же кровью были перемазаны стены и двери. Как это не печально, но мне пришлось звонить в милицию и объяснять им суть произошедшего. Они подъехали тотчас, осмотрели место происшествия, опечатали квартиру, накинули на отца наручники и поволокли нас в отделение. Там ещё раз выслушали наши показания, после чего его заперли в клетку, а меня пока отпустили. Я поехал на работу и обо всем произошедшим рассказал Ухову. Он внимательно меня выслушал и велел немедленно ехать к вам, что я и сделал.
- Ну и что же ты хочешь? - Бесцеремонно спросил полковник.
- Не знаю... Ничего... Просто я сделал так как велел Ухов. - Смутился и покраснел Скворцов. - Извините за мое вторжение...Не ко времени... Я пойду...
- Подожди. - Решительно остановил его тесть. - Насколько я догадываюсь, ты пришел просить у нас помощи, а потому сиди и громко не чирикай.
- Я не чирикаю, да и какая здесь может быть помощь, когда все предельно ясно.
- Мне, например, ничего не ясно, если ты, конечно, не крутишь нам уши. Скворцов, скажи ка мне, кем работал твой отец прежде чем выйти на пенсию?
- Учителем, преподавал в средней школе математику.
- А раньше он частенько поколачивал твою матушку?
- Да вы что?! - Удивился и даже немного возмутился Скворцов. - Никогда в жизни я ничего похожего за ним не наблюдал. А если между родителями случались какие - то ссоры, то самым жестоким наказанием, которым он подвергал мать, было его обидное молчание. Этим он доставал её хуже любой ругани.
- Неужели и твоя задница была лишена ремня?
- Нет, но зкзекуцию, тщательно и методично проводила мать. Отец же, насколько я себя помню, вообще ни на кого не поднимал руки. Оттого - то и все произошедшее сегодня кажется мне неправдоподобным и диким. Или он полностью потерял рассудок, либо тот парень подпоил его какой-то гадостью от которой он лишился разума. Но и в этом случае мне не верится, что он мог кого - то зарезать.
- Вот - вот. Расскажи подробнее как был зарезан сосед.
- Кроме удара в сердце у него было перерезанно горло, причем перерезанно аккуратно и со знанием дела. И это тоже одна из загадок. Отец бы так не смог даже находясь в невменяемом состоянии.
- К сожалению мы сами не знаем того, что можем сотворить в невменяемом состояни. - Покачав головой вздохнул полковник. - Но одно ясно, твоего батюшку подпоили чем - то вроде клофелина. Ты хоть догадался осмотреть землю вокруг скамеечки? Там где твой отец выпивал с парнем.
- Нет, за меня это сделала милиция, но ровным счетом ничего не нашла. Нет там ни пустой бутылки, ни стакана, даже обертки от шоколада найти не удалось.
- А этот, ваш Кузя, нашелся или нет?
- Нет. Пока мы там были пес не объявлялся.
- Хреново - это все, что я могу тебе сказать. - Опять вздохнул тесть и повернувшись ко мне спросил. - А что по этому поводу думает товарищ Гончаров?
- Прежде чем товарищ Гончаров начнет думать он бы хотел осмотреть место происшествия, или хотя бы ту злополучную лавочку. - Авторитетно ответил я. - Гадание на кофейной гуще чревато заблуждениями и потерей времени. Скажи ка, Саня, кто - нибудь из соседей видел твоего отца выходящим из квартиры Дмитрия Ивановича?
- Да, Фаина Моисеевна Броневицкая, ни дна ей ни покрышки. Старая хрычовка. Бессоница у нее, видите ли! Как только менты приехали она тут как тут. Понарассказывала такого, что Мекки Нож, по её словам, чистый ангел в сравнении с батей. Но отец, когда выходил из квартиры Батурова, её даже не заметил.
- Ты хочешь сказать, что она все выдумала?
- Не знаю... Вполне вероятно... Хотя в том состоянии, в котором находился мой отец, он и в самом деле мог её не заметить.
- Санька, подумай, кому могла быть выгодна смерть Дмитрия Ивановича? Насколько твой отец был в ней заинтересован? Имел ли Батуров родственников и была ли приватизирована его квартира?
- Сколько вопросов, а ответов почти нет. Но я попробую...
Отец в смерти Дмитрия Ивановича не был заинтересован никоим образом, да и какой там может быть интерес? Однокомнатная квартира со старенькой мебелью образца семидесятых годов. Никаких сбережений, насколько мне известно, у него не было. Старик жил, исключительно на пенсию. Так что в этом смысле, лишать его жизни, у отца не было никакого основания.