Уже не было в живых Валентина Львовича. В январе 1920 года, возвращаясь из Павловска, он простудился в поезде и заболел воспалением легких. Ослабленный голодом организм не справился с болезнью. Его похоронили в Петербурге на Шуваловском кладбище, рядом с могилами старшего брата Иво Львовича, жены и скончавшихся маленькими детей, Сони и Валентина.
Валентин Львович на даче друзей Франке под Петроградом летом 1917 года. Политические иллюзии уже кончились, и он взял в руки газету, только когда сын Анатолий снимал.
Отцу моему надо было устраивать жизнь заново. Все оказалось гораздо сложнее, чем представлялось из Бийска. Да и просто жить было негде – квартира Валентина Львовича считалась служебной, после его смерти пришлось ее освободить. Хорошо, что помог брат Лев – устроил Виталия за городом, в Саблино, на экскурсионной базе университета, которой тогда заведовал. Найти постоянную работу в Зоологическом музее, предложив свои знания птиц Алтая, не удалось. Заведующий орнитологическим отделением П. П. Сушкин сам занимался этой темой и не нуждался в молодом сотруднике, а тем более – сыне В. Л. Бианки. Отец перебивался случайными заработками то тут, то там, по мелочам – за статейку или рассказец в журнале. Братья помогали материально, сколько могли, но это не меняло положения. В таких условиях отец не мог и мечтать о том, чтобы вернуться к занятиям в университете. «Приходится ставить крест на своей научной карьере», – жалуется он в письме другу-зоологу.
Обстоятельства помешали отцу стать ученым. Возможно, преодолеть их не удалось еще и потому, что его все больше тянуло к другому. Весной следующего года в письме к тому же другу уже нет сожалений: «Я, брат, далек от науки. Искусство гораздо ближе мне. В скором времени выйдет моя первая книжка. Книжка для детей про птиц, про всякую лесную нечисть. Что поделаешь, брат: осознал, что всю долгую жизнь свою делал не то, к чему всегда чувствовал призвание… Люблю я птиц, люблю лес, но разве все мои „экспедиции“ и „музеи“ это наука, а не чистая поэзия?..» Интерес к биологии остался у отца на всю жизнь, но в нем слились взгляды ученого и поэта-романтика, соединились противоположности: стремление к точной, даже сухой регистрации фактов, привитое всей атмосферой родительского дома, и поэтическое видение, образное восприятие, присущее ему самому с рождения и развитое любовью к литературе.
Последняя фотография Валентина Львовича – заседание Ученого совета Зоопарка в конце 1919 года. В начале следующего года, совсем истощенный, он скончался от воспаления легких.
По возвращении определился отец и с выбором постоянного места жительства. Еще недавно он колебался между желаниями поселиться в лесной глуши или в большом городе. Всегда, до последних дней, он стремился весной из городских стен под открытое небо, к воде, лесу, траве под ногами. И все же – город, любимый Питер, стал его основным местом жительства. Тут были общение с близкими по духу людьми, издательские дела и связи, музеи, библиотеки, не говоря уже о музыке – концерты в филармонии и опера! Ведь со своим роялем в лес не переедешь. Конечно, отец мой оставался петербуржцем.
С жильем наконец устроилось: сначала заняли две, потом четыре комнаты в шестикомнатной квартире вдовы генерала Поповицкого. А потом брат Лев выменял свои квадратные метры на две оставшиеся комнаты у бывшей квартирной хозяйки. В 1929 году был сделан ремонт, квартиру разделили на две. Здесь Виталий Бианки поселился с женой, Верой Николаевной Клюжевой, ее матерью Софьей Ивановной, няней Сашенькой и мной. С нами жил приехавший из Бийска ученик родителей Александр Иванович Иванов (по семейному имени Сашун), ставший орнитологом и не только продолживший дело Валентина Львовича, но и занявший его должность в Зоологическом музее, теперь институте. Любимый брат отца Левушка теперь приходил к нему часто. В этой квартире в доме на углу Третьей линии и Малого проспекта (дом 58/4, квартира тогда носила номер 11) Васильевского острова отец прожил до конца жизни. В день столетия со дня его рождения под окном бывшего кабинета была открыта мемориальная доска.
Пора рассказать о том, как Виталий Бианки сделал свои первые шаги по дороге писателя. В его записной книжке сказано: «Начал я писать для печати по газетам и журналам – в 1917 году (в Бийске. – Е. Б.), книжки для детей – в 1923 году». В конце 1922 года при библиотеке детской литературы Педагогического института в Петрограде возник кружок – тогда он назывался студией – детских писателей. Родилась студия на гребне общественного подъема, а организатором ее была Ольга Иеронимовна Капица, библиограф и фольклорист, прекрасный знаток детской литературы. Студийцы по возрасту и степени подготовленности были различны, объединяло их стремление создать новую детскую литературу. «В кружке была та необходимая для начинающих среда, – вспоминал отец, – в которой – на совершенно демократических началах! – воспитывались и оттачивались взгляды начинавших тогда писателей». Любил и уважал отец О. И. Капицу, советовался с ней, часто в письмах – когда приходилось жить далеко от Ленинграда, – давая отчет в том, что и как пишет. Со многими из студийцев отец встречался и в позднейшие годы – хорошо помню у нас дома Екатерину Привалову, Елену Верейскую и Наталию Дилакторскую.