Я расспросил Нести, как найти Храм Собаки, и добрался туда на такси. Приехал на рассвете. На парковке возле храма теснились всевозможные средства передвижения, от мотороллеров до «мерседесов». Тысячи нищих, гангстеров и проституток сновали между автостоянкой и святилищем. Внутри храма перед двухметровой статуей из черного камня люди стояли на коленях и молились собаке. Кто-то лепил на изваяние крохотные листочки сусального золота. Моя молитва была простой: «Сделай, чтобы я остался с женой и детьми!» При одной мысли о детях на глазах выступили слезы. Мифэнви собиралась провести с нами лето, а мне редко выпадала возможность побыть сразу со всеми своими четырьмя детьми. Всего несколько дней отделяло меня от годовщины свадьбы. Я хотел быть с женщиной, которую люблю.
Майкл Кац прилетел ко мне в Тайбэй из Лос-Анджелеса. Он собрал кучу бумаг об экстрадиции и деле Эрни Комбса. Последние подтверждали, что телефоны в моем доме на Мальорке прослушивались. По мнению Каца, обвинения против меня не выдвигали, и запроса на выдачу не поступало. Я воспринял его слова как ответ на свою молитву собаке. Я мог возвращаться в Пальму.
Покончив с делами, я полетел из Тайбэя в Вену, потом в Цюрих. Позвонил Тому Сунде из аэропорта. Он посоветовал мне не задерживаться в Пальме более сорока восьми часов. Рафаэль встретил меня в аэропорту Пальмы, провел в обход иммиграционного и таможенного контроля и отвез домой. Я завалил детей подарками из Тайваня и, чтобы отпраздновать годовщину свадьбы, повел Джуди поужинать в «Тристан», в «Пуэрто портале», затем мы отправились в «Уэллиз» выпить с Джеффри Кенионом. Уик-энд я провел в кругу семьи.
ДЕННИС ГУВАРД МАРКС
— Папа, папа, не гони так! Пожалуйста, папа, езжай помедленней! Мне страшно, — закричала с заднего сиденья Эмбер.
Был почти час ночи, уже понедельник. Мы впятером возвращались после затянувшегося ужина в «Тадж Махал» и посещения бара «Тэффиз» в Магалуфе. Я не гнал. И потом Эмбер всегда нравилось ощущение скорости, поэтому ее призыв к осторожности удивил меня вдвойне. Я обернулся и увидел ужас в прекрасных голубых глазах. Что ее напугало? Какую незамеченную мной угрозу уловило ее подсознание? Не было ли то предвидение, на какое способен только детский ум, свободный от предрассудков и предубеждений? Я моментально сбросил скорость и вместо диска Simply Red поставил Modern Talking. Оставшиеся до дома пятнадцать минут мы молчали. Дети сразу пошли спать. Эмбер все еще выглядела напуганной.
У меня почти закончился гашиш. У нас гостили сестра Джуди Маша и ее приятель Найджел. Они отправились за гашем на площадь Гомила, но пока не вернулись. Мне пришлось удовольствоваться маленьким косячком.
В половине девятого утра зазвонил телефон: Дэвид Эмбли звал поиграть в теннис. Сказал, что зайдет примерно через час. Я поднялся. Франческа уже проснулась, поэтому я приготовил нам обоим легкий завтрак. Заглянул в свою коробочку, где хранился гашик. Она больше не пустовала. Отлично сработано, Маша! Она оставила записку, сообщая, что отправилась с Найджелом в «Клуб де мар» искать работу на пришвартованных там яхтах.
Телефон зазвонил снова. Это был Мак-Канн:
— Гони мою долбаную наркоту и мои гребаные бабки! Моей жене и детям угрожали. Дело серьезное, и ты, мудила, виноват в том, что на всех наехали копы.
— Я не виноват, что вы продолжили без меня, что Роджер в тюряге.
— Тогда узнай у него, где все. Отправь кого-нибудь в тюрягу! Она у тебя под боком, жопа!
Случайно или, может быть, нет, но следующей позвонила жена Роджера, Мари. Она хотела зайти — только что встречалась с Роджером и узнала кое-что важное.
Едва закончив разговор с Мари, я снова услышал звонок, похоже международный. Но кроме шумов в трубке я ничего не разобрал, и нас разъединили. Позвонили опять. На сей раз это был Том Сунде. Поговорил о повседневных делах минуту-две и повесил трубку.
Между нами было условленно, что если он начинает телефонный разговор с вопроса: «Ну как дела?», — это сигнал опасности, причем нешуточной. Я прокрутил в голове разговор, но, хоть убей, не мог вспомнить, с чего он начал. Мне было все равно. Никого не арестовывают рано утром в понедельник. Скорей уже в пятницу, под вечер, когда адвоката не отыщешь ранее шестидесяти часов, или в любой день на рассвете, чтобы застать жертву врасплох, страдающей от похмелья.
Я решил окунуться, взглянул на цепочку с тремя тайскими Буддами и вспомнил слова Сомпопа: «Можешь носить в море, но не в ванной». А что такое наш бассейн: маленькое море или большая ванна? Черт его знает... Иногда я снимал цепочку, перед тем как поплавать в бассейне, иногда не снимал. В тот день я ее снял.