Эдна. Да, сэр. Говорит, по важному делу.
Берлинг. Ну что ж, Эдна, проводите его сюда. И включите верхний свет.
Эдна включает свет и выходит.
Я ведь все еще заседаю в суде. Наверное, это по поводу какого-нибудь ордера.
Джеральд (беспечно). Ну конечно. Если только не но поводу Эрика — вдруг он выкинул какой-нибудь номер? (С заговорщическим видом кивает Берлингу.) Что было бы сейчас совсем некстати, правда?
Берлинг (подхватывает шутку). Еще бы!
Эрик (задет за живое, резко). Послушайте, о чем это вы?
Джеральд (беспечно). Да так, продолжаем разговор, которым вели перед вашим возвращением. Это всего лишь шутка.
Эрик (все еще уязвленный). По-моему, не очень смешная.
Берлинг (резко, пристально глядя на Эрика). Что с тобой?
Эрик (с вызовом). Ничего!
Эдна (открывая дверь, объявляет). Инспектор Гул.
Входит и н с п е к т о р, а Эдна удаляется, закрыв за собой дверь. Инспектор не обязательно должен быть крупным, рослым человеком, но он с первого взгляда производит впечатление цельности, основательности и решительности. Это мужчина пятидесяти с лишним лет, в неброском темном костюме, какие носили в то время. Он говорит точно, веско, тщательно подбирая слова; у него есть обескураживающее обыкновение сверлить взглядом своего собеседника, прежде чем начать говорить.
Инспектор. Мистер Берлинг?
Берлинг. Да. Садитесь, инспектор.
Инспектор (садится). Спасибо, сэр.
Берлинг. Выпейте рюмочку портвейна — или, может быть, немного виски?
Инспектор. Нет, спасибо, мистер Берлинг. Я при исполнении служебных обязанностей.
Берлинг. Вы здесь недавно, правда?
Инспектор. Да, сэр. Только что переведен.
Берлинг. Так я и подумал. Ведь я тут много лет был старшим советником муниципалитета, а два года назад — лорд-мэром, к тому же до сих пор заседаю в суде. Так что все полицейские в Брамли знакомы мне в лицо. А вас я, по-моему, раньше не видел.
Инспектор. Совершенно верно.
Берлинг. Итак, чем могу служить? Какая-нибудь загвоздка с ордером?
Инспектор. Нет, мистер Берлинг.
Берлинг (помолчав, с ноткой нетерпения). Ну а что же тогда вам нужно?
Инспектор. Мне нужны кое-какие сведения, мистер Берлинг, если позволите. Два часа назад в городской больнице умерла молодая женщина. Ее доставили туда сегодня днем уже при смерти: она выпила большое количество какого-то концентрированного дезинфицирующего раствора. Конечно, выжгла себе все внутренности.
Эрик (непроизвольно). О боже!
Инспектор. Да, она ужасно мучилась перед смертью. В больнице сделали все, чтобы спасти ее, но она скончалась. Самоубийство, конечно.
Берлинг (довольно нетерпеливо). Да-да. Ужасная история. Только я не совсем понимаю, инспектор, зачем вам понадобилось являться сюда и…
Инспектор (перебивая, внушительно). Я побывал в комнате, где она жила, и обнаружил там письмо и что-то вроде дневника. Как и многие другие молодые женщины, которым случается попасть в какую-нибудь неприятную передрягу, она была вынуждена менять — притом не раз — свое имя и фамилию. Но первоначальное, и настоящее, ее имя — Ева Смит.
Берлинг (задумчиво). Ева Смит?
Инспектор. Вы помните ее, мистер Берлинг?
Берлинг (медленно). Нет… Кажется, я где-то слыхал это имя… Ева Смит. Однако оно мне ничего не говорит. И я не понимаю, какое отношение это может иметь ко мне?
Инспектор. В свое время она работала на вашей фабрике.
Берлинг. Ах вот оно что! Так имейте в виду, что у нас работают сотни молодых женщин, причем их состав постоянно меняется.