Оглушенной рыбы хватает всем на пару недель.
2. "Штуки" в мировой литературе
Для начала две цитаты.
Цитата 1.
Но немецкие "штуки" появились над кораблями раньше туч и снега.
"Штуки", или "Юнкерсы-87" эти чудовищные пикирующие бомбардировщики с крыльями чайки, пришли с юга, пролетели высоко над конвоем и, развернувшись влево, легли на обратный курс. Дойдя до левого траверза "Улисса", шедшего в конвое последним, они начали новый поворот. Потом внезапно, следуя своему обычному тактическому приему, один за другим, низко накренившись на левое крыло, самолеты начали выходить из строя и устремились на избранные цели.
[…] в настоящем бою "штуку" нельзя сравнить ни с какой мишенью. Чтобы убедиться в этом, достаточно встать позади орудия, послушать пронзительный, воющий свист падающего на вас почти вертикально "юнкерса", почувствовать изрыгаемый им шквал пуль, увидеть через прицел, как он с каждой долей секунды становится все более огромным, и знать при этом, что никакая сила уже не остановит полета сброшенной им бомбы. Сотни оставшихся в живых людей, испытавших нападение "штук", без колебаний подтвердят, что более деморализующего психологического воздействия на людей не оказывало ни одно оружие второй мировой войны.
Алистер Маклин, "Корабль его величества Улисс"
Цитата 2
А над землею, вполвысоты стен, кружили, точно жуткие ночные тени, пять подобий птиц, мерзкие, как стервятники, но больше всякого орла, и смерть витала с ними. Они проносились поблизости, почти на выстрел от стен, улетали к реке и возвращались.
Но даже их ор заглушили пронзительные вопли из темного поднебесья: крылатые призраки, назгулы, устремились вниз – убивать.
Строй смешался, объятые ужасом люди метались, бросали оружие, кричали, падали наземь.
Снова налетели назгулы, и страшнее стали их пронзительные вопли – отзвуки смертоносной злобы торжествующего Черного Властелина. Они кружили над городом, как стервятники в ожидании мертвечины. На глаза не показывались, на выстрел не подлетали, но везде и всюду слышался их леденящий вой, теперь уже вовсе нестерпимый.
Дж.Р.Р.Толкиен. Возвращение государя
Толкиен писал для своих современников – военного поколения, видевшего времена Битвы за Британию.
И читатели эти хорошо помнили, КТО пикирует на цель, издавая в пикировании душераздирающий вой, наводящий ужас и парализующий людей на земле.
Байки Израильские
1. Семь Сионистов
1920-ый год. Палестина. Маленькая деревушка Тель-Хай. Деревушку осаждают арабы. Население деревни обращается за помощью к французам, те отводят войска и умывают руки.
Жители в панике, ищут себе защитников, но находят только однорукого ветерана – Иосефа Трумпельдора. Мужик – офицер российской императорской армии, Георгиевский кавалер, участник обороны Порт-Артура. В данный момент не у дел и не при деньгах.
Впрочем, с деньгами негусто и у жителей деревушки. Всё, что они могут предложить – кров и стол.
Трумпельдор берёт с собой несколько товарищей, отправляется в район деревни и обходит его вдоль и поперек. Пытается наладить оборону, причём у жителей деревни оружия – прям-таки кур наплакал.
1 марта 1920 года изрядный арабский отряд окружает Тель-Хай. Командир отряда заявляет, что они хотят провести в поселении обыск, чтобы обнаружить скрывающихся в нем французов.
Начинается большое мочилово, в ходе которого Трумпельдор и семеро его товарищей погибают.
Деревню удаётся спасти.
А вам сюжет ничего не напоминает?
PS Куросава – 1954, американский римейк – то ли 60-ые, то ли 70-ые.
2. История неудавшегося подхалимажа.
Конец 19 – начало 20 веков.
В Палестине основываются новые города. Под такое дело нужны деньги, но тут патент простой, про это ещё Дэйл Карнеги писал "Самый сладостный для человека звук – его имя".
Делается так – забивается место, называется в честь какого-нибудь богатенького Буратины, типа Ротшильда, потом в Европу к Буратине посылаются ходоки, мол, вот, город-тёзка, эксклюзивно в честь тебя назвали, а позолоти ручку касатик, и будет тебе дальняя дорога и казённый дом.
Так появляется, например Биньямина.
Ну, собирается очередная компашка, забивают участок, называют, обмывают и едут к богатенькому Буратине Натану Штраусу, под это дело выбивать спонсорство.
Только вот Натан Штраус – мужик серьёзный, практичный и денег просто так не даёт. Ну и подхалимов зело не любит.
Короче, денег ходоки не получают, а менять название как-то неудобно. Да и привык народ, пока они туда-обратно ездили.
Так и остался город – Нетанией.
3. Японский музей
Обычно в Хайфе туристов первым делом ведут по маршруту: Бахайский храм, пещера Ильи-Пророка и др.
Не сказал бы, что ощутил просветление – что с первого, что со второго.
А вот что в Хайфе по-настоящему стоит посетить – это Японский музей Тикотин.
1920-ые годы.
Вообще-то Феликс Тикотин торгует с Японией. Но это – чтобы зарабатывать на хлеб. Для души – коллекционирует японское искусство. Начинается всё, как обычно в таких случаях (Покупаешь по случаю нэцке или цубу. Потом ещё. А потом не успел оглянуться – уже второй шкаф нужен).
Собирает он коллекцию преизрядную, но тут выходит неприятность. Начинается вторая Мировая, и немецкому еврею Тикотину приходится покинуть Голландию быстрее, чем ему того бы хотелось.
О судьбе коллекции он даже не спрашивает – сразу списав в безвозвратные потери и здраво рассудив, что главное – жив остался.
Снова начинает с нуля. Восстанавливает бизнес. Собирает коллекцию – даже краше, чем первая.
А потом связывается с ним его агент и сообщает, что на некоем аукционе дают очень неплохую подборку японского искусства. И что если подсуетиться…
Тикотин знакомится с каталогом и ощущает нечто вроде дежа вю. Потому как эти вещи он определённо уже где-то видел.
Особливо во-от эту цубу, которая нэцке.
…Аукцион, понятно, накрывается тряпочкой. А коллекция номер один торжественно воссоединяется с коллекцией номер два.
Живёт Тикотин долго, едва ли не до ста. А напоследок передаёт дом и коллекцию в собственность Государства Израиль.
Коллекция музея – где-то за 7000 экспонатов. Есть Хокусай, есть коллекции мечей, есть картины века XVI-XVII. Есть многое – но всё это находится в состоянии непрерывной ротации.
Повезёт – попадёшь на японскую средневековую живопись. Не повезёт – на современный японский авангард.
4. Стеймацки-Багдад
"Стеймацки" – старейшая и крупнейшая израильская книготорговая сеть.
Первый магазин сети был открыт в в 1925 году, в Иерусалиме на улице Яффо Ихезкиэлем Стеймацки, иммигрантом из Германии российского происхождения. Он прибыл в Израиль с коротким визитом по случаю открытия Еврейского Университета и решил остаться, обнаружив в Подмандатной Палестине растущий рынок сбыта книг на иностранных языках – среди иммигрантов и британских солдат. Предприятие оказалось столь успешным, что уже в том же году открывается ещё один магазин – в Хайфе, а позже ещё один филиал на улице Алленби, в Тель-Авиве.