Хватая ртом воздух, сел в кровати. Странный сон. Очень странный. Такое впечатление, что это осколок воспоминаний. И судя по нему, мою маму звали Элин, а не Елена. Я откинулся на подушки и задумался. Стоит ли делиться этой информацией с Леоном и его отцом? Я признавал, что они хотят мне помочь, но могу ли я им доверять?
Глава 5
Леон.
Я брожу перед дверьми отделения полиции. Мне, наверное, нужно было пойти к следователю вместе с Женей, но я не рискнул. Вообще-то, солнышко ещё тот фрукт. Палец в рот не клади, а то отхряпает вместе с рукой. Маленький циничный ублюдок. Но он мне нравится, даже чуть больше, чем просто нравится. Он вышел из здания через час, злой до невозможности.
— Кругом одни дебилы и мудаки, — очень жизнеутверждающая позиция.
— Чем тебе не угодили местные стражи порядка? — я насмешливо посмотрел на него.
— Прикинь, они очень настойчиво интересовались, не было ли у мамы врагов. И никак не хотели верить, что таковых нет. А под конец заявили, что, так как я несовершеннолетний, мне одна дорога — в детский дом. Одно слово — мудаки. Хоть бы в паспорт заглянули для начала! — Женька ухмыльнулся.
— И что бы они там увидели? — я с интересом посмотрел на него.
— А то, что я уже неделю как совершеннолетний. Мы с Родькой для своих классов переростки. Ладно, хватит об этом. Куда едем? — он выжидательно посмотрел на меня.
— Вообще-то нас ждут мои родители. Они хотят с тобой познакомиться. Мама целый ужин забабахала.
— Чёрт! Поехали, но если честно я ощущаю себя девицей на выданье, которую везут знакомиться с родителями жениха. — Женька засмеялся и, поправив причёску, кокетливо покрутился передо мной. — Как ты думаешь, я им понравлюсь?
Я завороженно наблюдал за ним. Он был совсем на немного ниже меня ростом. Гибкий и грациозный. Не знаю, как родителям, но мне он определённо нравился. А ещё, на секунду, из его глаз ушли боль и безысходность, а с лица исчезло циничное выражение. И это мне тоже нравилось. Я поймал его руку и сжал.
— Думаю, что понравишься. Ну что? Пошли, невеста! — я улыбнулся, а Женька застыл, но быстро опомнившись, выдернул руку и слегка хриплым голосом пробубнил.
— Пошли.
Всю дорогу до моего фамильного гнезда он молчал, о чём-то напряжённо думая.
— Жень, может, хватит? — я насмешливо покосился на него.
— Что, хватит? — отрешённо спросил он.
— Думать. Так ведь и мозги сломать можно, — он не ответил и на шутку никак не прореагировал.
Мама встретила нас на пороге. Меня расцеловала в обе щёки и тоже самое проделала с Женькой, от чего он засмущался и вспыхнул.
— Жень. Это моя мама Алиса Михайловна. И ты не обращай внимания, она всех так приветствует, — я влюблёнными глазами посмотрел на свою маму. Она у меня красивая.
— Мой сын нагло врёт! — а вот и папочка. — Был один человек, которого моя Алиса терпеть не могла. И это, я вам скажу, большая редкость.
— И что это за человек? — заинтересовался Женька, пожимая руку моему отцу.
— Его бывший любовник,— отец кивнул в мою сторону. — Геночка, кажется, так его звали.
— Папа, давай не будем о моей личной жизни, — я начал сердиться.
Генка — это не очень приятное воспоминание. Он так и не смог переступить через общественное мнение и признаться родителям, что встречается со мной. Я его не винил. Такое не каждому под силу. Да и не все родители способны принять такое. Вот мои смогли, и от этого я любил их ещё больше.
— Мальчики, — всполошилась моя мама, — что же мы стоим на пороге? Проходите. Мойте руки, сейчас будем обедать.
Женька осматривал дом. Его завораживало всё. Картины на стенах, огромные напольные вазы, но особый восторг у него вызвала библиотека. Он благоговейно остановился на пороге.
— Любите читать? — мой отец, который и устроил для него экскурсию (уж очень он гордился своим домом), всё более заинтересованно смотрел на Женьку.
— Очень, — солнышко благоговейно провёл рукой по корешкам ближайших книг.
— Пользуйся на здоровье, — отец улыбнулся. Меня всегда поражало, как преображает его улыбка. Он сразу становился лет на десять моложе.
— Ладно, мальчики, — папа приобнял нас за плечи. — пойдёмте в столовую, а то Алиса будет сердиться. Тем более я, кажется, слышу голос Григория.
Дядя Гриша был личным адвокатом нашей семьи чёртову уйму времени. Я его помню столько же, сколько и себя. Он был весёлым, добродушным мужчиной.
— О, Леон, давно не виделись, — пробасил он и перевёл взгляд на Женьку. — А это твой новый мальчик?
Женька повернулся и пристально глянул в глаза адвоката, а тот застыл, открыв рот.
— Простите, молодой человек, — он обратился непосредственно к Женьке. — Имена Элин и Фрейр Эльдрссон вам о чём-нибудь говорят?
— Нет, — Женька пожал плечами. — А что, должны?
Солнышко постарался предать своему голосу и жестам беспечность, но я слишком внимательно следил за ним, чтобы не увидеть, как он напрягся.
— Да нет! — дядя Гриша ещё раз пристально посмотрел на Женьку и тряхнул головой, словно отгоняя наваждение.
— Хватит базарить, — услышали мы громовой голос моего отца. — Идите к столу.
Ужин прошёл на редкость весело. Отец весь вечер рассказывал пошлые анекдоты. Мама ежесекундно краснела и ругалась, а семейный адвокат заразительно смеялся. Я же наблюдал за солнышком, который был подозрительно тих.
По дороге домой я насел на Женьку.
— Давай, колись. Что ты там скрываешь? — он не стал отвечать, промолчав всю дорогу до моей квартиры. Только когда мы вышли из машины, он соизволил ответить.