— Могу я спросить, зачем они вам понадобились?
— Рэймонд Уикс в Университете Ридинга занимается подобным исследованием. Он услышал о вашей работе и запросил результаты тестов, пользуясь межфакультетскими связями. Я об этом прослышал, и вот я здесь. Дух взаимопомощи и все такое, вы понимаете.
Да что уж тут непонятного.
Морган постаралась не хмуриться, но безуспешно.
— Уикс, говорите? Вы не знаете, на предмет чего он тестировал детей?
— Нет. А что?
— Разве не за ним закрепилась репутация... — она задумалась в поисках нужного слова, — браконьера?
Улыбка сползла с лица Чарльза Плимптона.
— Я об этом не слышал.
Вот тут бы ей и остановиться. Ей бы сладко улыбнуться, потом поувиливать, сколько возможно, а потом передать данные — но только после публикации результатов собственных исследований. Вот только осмотрительность, увы, не входила в число ее добродетелей.
— Чарльз, я слышала об Уиксе от других аспирантов. Его зовут интеллектуальным паразитом. Он крадет чужие идеи. Я бы не хотела...
Плимптон не дал ей договорить.
— Рэй Уикс является одним из выдающихся психологов-теоретиков, которыми может гордиться наша страна. Ваши обвинения можно назвать лишь безосновательными и клеветническими. Стоит ли мне напоминать вам, что все исследования, проводимые вами в рамках подготовки докторской диссертации, являются собственностью факультета, а не находятся в вашем распоряжении? — Лицо Плимптона покраснело от ярости, напоминая круглый красный перец в бабочке.
— Нет, Чарльз, не стоит, — сказала она со всей доступной ей любезностью.
— Хорошо. Я жду данные по электронной почте до конца дня. — Плимптон наставил на нее пухлый палец.
— А вам полезно было бы пересмотреть свое отношение к своим коллегам-профессионалам, которым вы стремитесь стать ровней. Доброй ночи.
Это было глупо. Так идиотски глупо. Если Уикс заинтересовался ее диссертацией, то худшим для нее будет выход декана из игры. Пухлый старикан был, однако, прав. У нее нет иного выхода, кроме как отправить данные. Разве что подделать результаты. Тоже нет, потому что и ей тогда придется работать с исправленными результатами. Морган пнула коробку с результатами тестов острым носком сапога.
Если ей не избежать передачи результатов, она могла бы попытаться выкачать из Уикса столько информации, сколько сможет. Компьютер зажужжал, когда Морган щелкнула на файле диссертации. Какое-то время бесценный документ загружался, и вот он на экране. Он загружается каждый раз все дольше, потому что увеличивается в размерах. Сто семьдесят две страницы, а до заключения еще далеко.
В центре первой страницы заглавные буквы складывались в слова: «СВЯЗЬ МЕЖДУ КРЕАТИВНОСТЬЮ, ИНТЕЛЛЕКТОМ И АССЕРТИВНОСТЬЮ. ДОКТОРСКАЯ ДИССЕРТАЦИЯ МОРГАН БИЛЛИНГ». Важнейшие слова, однако, были написаны мелким шрифтом внизу: «Авторские права принадлежат факультету психологии Лондонского университета*.
В этом и состояла сделка: университет спонсировал ее докторскую диссертацию в обмен на право публиковать ее и, что более важно, получать прибыль от ее коммерческого применения, хотя последнее представлялось маловероятным. Обнаружить существенную корреляцию между всеми тремя свойствами личности, подвергнутыми воздействиям различных раздражителей, на поверку оказалось более сложным, чем ожидалось. Морган все сильнее тревожилась, что ее гипотеза ошибочна, но менять ее было уже поздно.
То, что Уикс просеет ее данные сквозь мелкое сито, было вдвойне катастрофично. Он не только мог обойти ее своей работой. Перед ней маячил реальный риск развенчания ее собственной гипотезы с помощью результатов ее же последних исследований.
Она мрачно листала результаты тестов, когда зазвонил мобильный.
— Привет, Элиз, чем могу тебе помочь? — Тон ее был резче, чем она полагала.
— М-м-м, я что, выбрала неподходящее время? Могу перезвонить.
Морган в раздражении встряхнула темной челкой.
— Прости. День не задался. Конечно, сейчас подходящее время.
— Это насчет Джеймса. Сегодня было его слушание.
— Да, и вправду. Я совершенно забыла. Как все прошло? — Морган откинулась в кресле и водрузила ноги на стол.
— По-разному. Ему два года не садиться за руль, что, возможно не так уж плохо, но его также оштрафовали на пять тысяч фунтов. Если он не заплатит в течение тридцати дней, ему придется отсидеть в тюрьме шесть месяцев.
— Черт! Не слишком ли круто за расплющенную телефонную будку? Никто ведь не пострадал.
— Это так, но судья был не из снисходительных, — сказала Элиз.
— Эрик и я свидетельствовали за Джеймса, но это вряд ли пошло на пользу. Кстати, свидетельство Эрика могло пойти и во вред.
— Правда? Что же он сделал? Нет, дай я угадаю. Он пытался поучать судью. — Морган не смогла подавить веселье в голосе.
— Что-то в этом роде. — Тон Элиз стал чуть холоднее из-за легкомысленной радости Морган. Что не удивляло; она всегда носилась со всеми, как мать-наседка. — В общем, — продолжила Элиз, — мы старейшие друзья Джеймса, и я хотела, чтобы мы собрались и обсудили, чем мы можем ему помочь. Я даже думать не хочу о том, что он угодит в тюрьму.
— Конечно. Когда?
— Как насчет того, чтобы собраться завтра вечером у нас? Скажем, в полвосьмого?
— Я свободна. Мне что-нибудь захватить с собой?
— Может, что-нибудь из выпивки? Еду я приготовлю. Здорово! Завтра увидимся.
Жду с нетерпением.
Морган нажала отбой и уставилась на диссертацию. Бедный старина Джеймс. Ему не пережить шести месяцев в тюрьме. Внезапно борьба со своенравной диссертацией показалась не такой уж страшной.
Снова увидеться с Эшвином будет... интересно. В последние годы им редко доводилось видеться, что наверняка было лучшему. На последних курсах университета он сделал и выбор в пользу Элиз — более безопасный, более предсказуемый путь. Много воды утекло с тех пор, но порой ее захлестывал шальной водоворот эмоций. Вопросы, начинающиеся со слов «что было бы, если...», могут быть так притягательны.
Морган встряхнула головой.
Бесцельно. Бесцельно. Бесцельно. Она получила унизительный урок в тот день, когда Эшвин отверг ее: никогда нельзя вверять кому-то собственное счастье.
И все же Эшвин стал бы интереснейшим объектом изучения для ее диссертации — творческий ассертивный интеллектуал — в нем были все качества, которые она искала.
«Черт бы побрал прошлое, которое не хочет оставаться в прошлом, и будь проклят Уикс, который хочет украсть мое будущее!» — пробормотала она.
Вернувшись к результатам тестов, она постаралась отогнать ноющее, неотвязное, как зубная боль, подозрение, что цифрами никогда не описать человеческое поведение.
ЭЛИЗ
Элиз и Эшвин убирали с обеденного стола, а Морган и Эрик расположились на диване. Элиз и Эшвину принадлежала половина двухэтажного дома с отдельным входом — маловато места для отдельной столовой, но достаточно для такой гостиной, в которой им вчетвером было не тесно.
— Тебе еще с чем-то помочь? — спросил Эшвин. Он стянул свои длинные, до плеч, волосы в хвост и явно не старался приодеться для гостей — на нем были не новые вельветовые брюки и темно-зеленый свитер.
— Нет, спасибо, — ответила Элиз. — Я просто загружу все это в посудомойку. Иди развлекай гостей.
— Их чаще надо разнимать, — фыркнул Эшвин.
Он скрылся в глубине коридора, пока Элиз дожидалась, когда закипит чайник. Когда кофе был готов, она собрала поднос и пошла в гостиную. Эрик и Морган сидели вместе на диване, сильно смахивая на преподавателя и студентку. В вельветовых брюках и твидовом пиджаке Эрик выглядел лет на двадцать старше, тогда как Морган была в джинсах, черной водолазке и своих любимых сапожках.
— Надеюсь, ты не возражаешь, — сказал Эрик, — я убрал их, чтобы освободить место для кофе. — Он подал ей аккуратно сложенную колоду ее карт Таро.