«Перевод буквальный не есть перевод точный», — писал учитель И. Ю. Крачковского академик В. Р. Розен; к сожалению, ученик не внял мудрым словам своего наставника. Весь русский текст Корана в переводе Крачковского наглядно показывает, что ничего нельзя переводить буквально: притом, что человеческие языки имеют очень много общего (далеко не всегда учитываемого), разница в строе подчас оказывается весьма значительной.
Ошибки подстерегают каждого, кто трудится. Крачковский был великим тружеником арабистики. Допущенные им погрешности нередко вызывают большое недоумение — однако перевод, пока он был только в рукописи, оставался личным делом своего творца. Когда же другие люди, не утруждая себя пословной сверкой с арабским подлинником по правилам историко-филологической акрибии, трижды опубликовали несовершенный труд, создается впечатление, что это было сделано в интересах, далеких от науки. Вместе с тем трудно отделаться от сомнения в достаточной научной квалификации поздних подготовителей издания. Все это тем более печально, что Коран не рядовая повесть, каких ныне много, а единственное в своем роде откровение, исследование которого связано с особой научной и политической ответственностью.
* * *
В следующем ниже стихотворном переводе Корана все проповеди (суры) были расположены не в порядке убывающей величины, как обычно, а по времени их произнесения. Это создавало отчетливую картину движения коранической мысли — ее появления и последовательного развития. В настоящем издании сохранен устоявшийся (традиционный) порядок.
Арабские буквы, стоящие впереди текста некоторых сур, передаются, в отличие от перевода Крачковского, соответствующими русскими буквами.
В настоящей работе не воспроизводятся комментарии, составленные Крачковским к своему переводу; во-первых, они содержатся в трех названных печатных изданиях («Академия наук СССР. Институт народов Азии (Институт востоковедения). Коран, перевод и комментарии И. Ю. Крачковского». Москва, 1963 (1-е изд.), 1986 (2-е изд.), 1990 (3-е изд.); во-вторых, эти комментарии в нынешнем своем виде не приносят серьезной пользы желающим понять столь сложную книгу, какой является Коран. Перед нами, говоря строго, черновые записи академика для себя. Тщательный перевод может сам по себе служить надежным комментарием, но помимо этого имеется и обширная литература более общего порядка.
* * *
На титульном листе старинного (Казань, 1863) арабско-русского словаря оттиснута печать прежнего владельца книги: «Противомусульманское Отделение Оренбургской Д[уховной] Семинарии».
С 1873 года Казанская Духовная Академия издавала «Миссионерский противомусульманский сборник», составивший до 1917 года серию из нескольких десятков томов.
Жизнь попрала всю эту постыдную уничижительность, антинаучную нетерпимость по отношению к чужим верованиям: ислам стал одной из мировых религий. Представляемый на последующих страницах стихотворный перевод Корана ставит своей задачей сделать эту Книгу достоянием внутреннего мира каждого человека независимо от его убеждений.
Помня об этом, выражаю признательность Шейх-уль-Исламу, Верховному муфтию. Председателю Центрального духовного управления мусульман России и Европейских стран СНГ Талгату Таджуддину, отзыв которого, о моем переводе дал возможность издать этот перевод.
Высоко оцениваю отношение к моему труду со стороны Р. Р. Серазетдинова. чья значительная материальная помощь позволила осуществить настоящую публикацию.
Сердечно благодарю доктора технических наук В. Г. Еникеева, главного специалиста-эксперта Р. X. Теляшова, заслуженного работника культуры Российской Федерации А. Р. Сайтбагина за их доброжелательные усилия, которые помогли настоящей книге выйти в свет.
Перевод одобрен Шейх-уль Исламом, Верховным муфтием, Председателем Центрального духовного управления мусульман России и Европейских стран СНГ Талгатом Таджуддином.
Сура 1
Открывающая книгу