– Прошу вас, – обратилась она к соседу, – вы не поможете мне убрать сумку наверх? Самой мне стало в последнее время трудновато…
– Разумеется, – он с готовностью вскочил, отметив, что его соседка уже сильно пожилая, – вы не боитесь ездить одна?
– Вы хотите сказать, что мне уже очень много лет? – рассмеялась старушка, нисколько не обижаясь. – Да, дорогой мой, в моем возрасте уже этого не скрывают. И я не боюсь признаться, что мне семьдесят шесть! Но не жалуюсь и вполне еще могу обслужить себя самостоятельно. Люблю, знаете ли, путешествовать, вот, навещала подругу в Москве…
Она устроилась поудобнее и продолжила:
– С нового года обещают льготы отменить, вот я и тороплюсь. Пока у меня проезд бесплатный, два раза в год могу к старой подруге в гости съездить. Еще в школе вместе учились…
Поезд давно уже набрал скорость и стремительно несся мимо пригородов Москвы. В окне были видны сентябрьские, совсем еще зеленые рощи, чуть пожухлая трава и пышные цветы в палисадниках. Старушка с соседом мило беседовали, он даже отложил в сторону свои бумаги.
По узкому проходу между рядами кресел, слегка покачиваясь в такт движению поезда, шел невысокий худенький юноша с длинными волосами и бледным лицом – типичный программист, месяцами не бывающий на свежем воздухе и проводящий бесконечные ночи за своим дорогим компьютером. Юноша дошел до конца вагона и скрылся за дверью туалета. Следом за ним торопливо подошла озабоченная женщина средних лет. Увидев захлопнувшуюся прямо перед ее носом дверь, женщина что-то недовольно проворчала и принялась рыться в объемистой сумке.
Прошло две, три, четыре минуты… Программист все не выходил, женщина снова что-то проворчала и постучала в дверь.
– Молодой человек, вы тут не один!
Ответом ей было молчание.
Женщина побагровела, стукнула в дверь со всей силы и рявкнула:
– Безобразие! Сколько можно туалет занимать?
И почти тотчас же дверь открылась.
– Молодой человек! – начала мегера, но тут же изумленно замолчала и широко открыла рот. Из туалета вышла стройная девушка лет двадцати, с короткими светлыми волосами, ангельским личиком и огромными голубыми глазами.
– Бабуля, – проворковало нежное создание. – У вас что, понос? Так заходите скорее, может, еще успеете! Или уже поздно?
Женщина только было собралась достойно ответить нахалке, но той уже и след простыл, только хлопнула дверь между вагонами.
– Развелось транс… этих… веститов! – наконец прошипела мегера, опомнившись и глядя в том направлении, куда удалилось странное создание. – Нормальным людям уже проходу от них нет!
Но тут рядом с ней появился пожилой мужчина, который явно намеревался, воспользовавшись ее растерянностью, без очереди проскользнуть в туалет. Женщина отпихнула его могучим плечом, скрылась за дверью и начисто забыла удивительное происшествие.
Пассажиры скоростного поезда «ЭР-200» торопливо шагали по платформе. Петербург по традиции встречал их мелким моросящим дождем. У выхода с перрона, там, где заканчивалась его крытая часть, все немного притормаживали, чтобы раскрыть зонты или поднять капюшоны курток.
Здесь же, у выхода с перрона, среди немногочисленных встречающих стояли двое мрачных мужчин в длинных непромокаемых плащах.
– Худой, бледный, с длинными волосами… – вполголоса проговорил один из них, вглядываясь в текущую мимо толпу. – Посмотри, этот не подходит? Ну, вон тот, в синей куртке!
– Ну, ты даешь, Коста! – недовольно отозвался второй. – Этому же за сорок, а в ориентировке четко сказано: лет двадцать – двадцать пять…
– Черта с два мы его найдем! – вздохнул Коста. – В такой толпе ничего не стоит затеряться… да и гримирнуться он вполне мог…
– Мог, мог! – проворчал второй. – Ты не рассуждай, а смотри внимательно, чтобы не пропустить объект!
– Вон, смотри! – оживился Коста. – Худой, волосы длинные, и молодой… Не больше двадцати пяти!
– Коста, ты что, совсем не врубаешься? – прошипел напарник. – Это же натуральный негр! И у него не длинные волосы, а эти… как их… дреды! Косички, как пакля свалявшаяся! Он этот… как его… растоман!
– Это которые рэгги поют и травку курят?
– Ты сам, по-моему, какой-то дряни накурился! Негра от белого отличить не можешь!
– А черт их разберет! – отмахнулся Коста. – Длинные же волосы? А что негр, так это он, может, по дороге лицо чем-нибудь намазал!
– Сам ты лицо намазал! У него же губы конкретно негритянские, вывернутые, и нос… а про того четко сказано – бледный! Значит, белый, однозначно! Нет, непременно скажу Андреичу, чтобы больше с тобой в паре не назначал! Ты меня уже достал, конкретно!