Перечисленные повествователи о генерале Унгерне — люди разного общественного ранга и интеллекта. Большинство авторов дают неверный облик генерала Унгерна и освещение событий. Я не хочу сказать, что они писали неправду. Наоборот, все они, кроме Ф. Оссендовского (самореклама) и мало знавшего события П. Дюжура, писали правду, как она им казалась и рисовалась по времени написания, но в исторической перспективе, без учета всей обстановки — их труды не отражают точно событий в Халхе и грешат односторонностью. Пожалуй, один Д. П. Першин рассматривает события в исторической перспективе, но как глубоко штатский человек и сторонний наблюдатель не мог знать многого, почему и труд его — не полноценный.
Особо нужно остановиться на книге, написанной Н. Князевым — “Легендарный барон”. По времени выхода в свет (1942 г.) она последняя и по объему солидная. Детально разбирать книгу Н. Князева не входит в мои планы, и нет в этом надобности. Укажу лишь, что автор не знаком, или не хотел познакомиться, или игнорировал все то, что было написано о генерале Унгерне до него, благодаря чему допустил крупные ошибки и не осветил многие важные события. Не использовал в должной мере многочисленных свидетелей-унгерновцев, проживающих в Харбине, путем перекрестных опросов, так как каждый в отдельности свидетель, за давностью времени, не свободен от ошибок в изложении. Как сам Н. Князев, так и его информатор “по магайло” не свободны от предвзятости и крайней односторонности.
Будучи мало военным человеком, напрасно взялся писать чисто военную книгу, почему и допустил ряд крупных ошибок и противоречий. Он, как человек с достаточным образовательным багажом, волей рока попавший в Комендантскую команду подполковника Сипайлова, естественно, был свидетелем или знал обо всех эксцессах, совершенных его командой в Монголии. Несомненно, Н. Князев знал обстоятельства и мотивы смерти достойнейшего полковника Казагранди, ветврача Гея и других, и он жестко, как один из унгерновцев, мог бы полностью осветить эксцессы, чем внести историческую правду в историю революции России и событий в Монголии 1921 г. Н. Князев предпочел написать книгу — гимн генералу Унгерну и в лучах его славных дел рассеять тьму, которая сопутствовала ему и которая привела к поражению. Но генерал Унгерн в исторической перспективе не нуждается в сокрытии правды. Для моей работы книга Н. Князева дала весьма ценные коррективы, за что я ему признателен.
За прошедшие 20 лет ко мне обращалось много лиц, прося дать материалы о событиях в Халхе 1920/21 годов, участником которых я поневоле очутился, но все просьбы я отклонял, так как у самого меня не выкристаллизировалась беспристрастная оценка многих событий. Историческая правда выясняется лишь спустя много времени. Участникам событий трудно отрешиться от личных взглядов. И мне нужно было бы подождать писать на эту тему еще лет десять, но боюсь, что не проживу их, тогда как, пожалуй, я единственный участник, оставшийся в живых, могущий более или менее верно изложить события в Халхе 1920/21 гг., кои имеют историческое значение для России, так как Внешняя Монголия — Халха возвратилась в орбиту влияния России боевыми трудами и кровью чинов Азиатской конной дивизии под начальством генерала Унгерна.
Горсточка героических людей в холодную зимнюю пору изгнала из Внешней Монголии 15000 китайских солдат, прекрасно снабженных и располагавших отличной техникой, с ними изгнала и весь хорошо налаженный китайский административный аппарат и возвратила власть и страну законным владельцам. Уяснить монгольские события в полной мере возможно лишь при условии знания (хотя бы самого поверхностного) Монголии, почему в начале книги я даю краткое описание Монголии, уделяя значительное место политической обстановке и религии, как главным факторам в событиях.
Все то, что относится к истории Азиатской конной дивизии до 3 февраля 1921 г. и случаев, коих я сам не наблюдал, изложено мною по тем документам, кои были в моем распоряжении и проверялись путем опроса старых унгерновцев. За точность материалов ответственности нести не могу, но полагаю — они близки к истине. То же самое и в отношении описания событий в Западной Монголии (Кобдо, Улясутай).
Неоценимую услугу в написании книги оказал капитан Н. Н. Мысяков, один из коренных культурных офицеров Азиатской конной дивизии, который безотлучно находился в дивизии с февраля 1920 г. по день ее распада. Н. Н. Мысякову посчастливилось не участвовать в эксцессах. Он занимал хозяйственную должность. Добрый и хлебосольный человек. У него все офицеры дивизии в минуту жизни трудной находили приют, ласку и часто кружку ханы или магайло. Перед ним развязывали языки и открывали души. Вследствие указанных причин Н. Н. Мысяков знал почти все, что делалось в Азиатской конной дивизии и то, что было скрыто от взоров многих.