– Мы, значит, все по два раза, а вы почему-то один… – осторожно то ли спросила, то ли констатировала Крис.
– Не вы ли только что взахлеб кричали о свободе и независимости? – усмехнулся Федор. – А свобода предполагает массу обязательств, которые приходится брать на себя, например приготовление еды. Покажите себя по-настоящему независимыми от взрослых!
– Почему же сегодня беретесь готовить вы?
– Да так уж… Мы с Диной решили побаловать вас напоследок.
– Хорошо, мы согласны дежурить по два раза, – вступил в разговор Антон, – но, согласитесь, завтрак и обед совершенно не равнозначны по объему. Как будем делить: кому завтрак, кому обед, кому ужин?
– Да ерунда это все! Мы же не будем тут борщи варить или гусей с яблоками запекать, – ответил ему Володя. – Пища будет простая, походная. Думаю, можно даже и без супчика два дня перекантоваться. Как считаете?
– Конечно, можно!
– Ну его, этот суп!
– Дома уже надоел!
– А если из пакета варить – так это вообще две минуты работы! – неслось со всех сторон.
– Мы с Володей можем взять на себя оба обеда, если кто-то очень уж беспокоится на этот счет! – предложила Аня и бросила презрительный взгляд в сторону Маслякова.
– Мы и сами можем! Без вас! – заявила Крис, которой тут же захотелось показать, что и они с Антоном тоже кое-что могут, и тоже вместе. Подумаешь, какая все умеющая парочка нашлась! Они не хуже.
– Вот и отлично! – подытожил разговор Федор. – Сейчас разберете продукты: что в холодильник, что в шкафчики, и – можете дуть на залив!
Разумеется, что после такого заявления кухню огласило громоподобное «ура».
– Не вода, а просто парное молоко, – сказала Аня и легла на разложенное на песке полотенце. – А ведь уже вечер.
– Вечно ты, Анька, говоришь какими-то штампами, – заявила Крис, садясь рядом. – Когда ты последний раз плавала в парном молоке?
– Никогда. Просто все так говорят.
– А ты придумала бы сравнение пооригинальней.
– Сама и придумай, – отмахнулась от нее Кашуба.
– Пожалуйста! Вода теплая, как… как… – Камчаткина завела глаза в голубое безоблачное небо и довольно быстро придумала: – …как чай в нашей школьной столовке!
Девочки рассмеялись.
– А жаль, что многие из нашего класса уйдут в колледжи, правда! – сказала подругам Лена. – Все-таки у нас был дружный класс! 9-й «А»!!! Буква-то какая красивая и самая первая в алфавите! И мы всегда были во всем первыми! Помните, как «бэшки» нам все время завидовали?!
– Конечно, жаль, – согласилась Аня. – Но ведь мы вшестером всегда будем встречаться и в разные походы ходить или, вот как сейчас, к Лихачеву на дачу, правда же?
– Хоте-е-елось бы, – протянула Крис. – А дачка у Шурика знатная! Кстати, Ленка, – она обернулась к Третьяковой, – а как у тебя с ним дела?
Третьякова опустила глаза, смахнула с ног невидимые песчинки и сказала как можно небрежнее:
– Все так же: ни то ни се.
– Нет, я такого не могу понять: надо, чтобы то или се! Может, тебе, Ленусь, вести себя поактивнее, а?
– Поактивнее – это как?
– Ну… взять его будто бы невзначай за руку, обнять за плечи, когда он, например, на стуле сидит… или еще что-нибудь эдакое сделать. Скажи ей, Анька!
– Крис все правильно говорит, – согласилась Кашуба. – А еще можно, например, вздрогнуть от какого-нибудь громкого звука и, будто бы испугавшись, к нему прижаться. Тоже хорошо помогает.
– Знаете, девочки, – понизила голос Третьякова, потому что от залива к ним шли уже вдоволь наплававшиеся ребята. – Мне что-то эта Дина абсолютно не нравится. Раскомандовалась тут. И вообще, мне кажется, что Шурику она нравится, хотя и девушка брата.
– Брось, она же старая, – махнула рукой Аня. – Володька сказал, что ей все двадцать пять лет можно дать.
– Не скажи! Я Ленку понимаю! – поддержала Третьякову Крис. – Эта Дина, когда с Антоном знакомилась, такие глазки ему состроила: умереть не встать. Может, ей, как нам, пятнадцать… ну… или восемнадцать, в крайнем случае… А что такое разница в три года? Ничто! Любой из наших парней может попасться в ее сети. Запросто!
– Тише. – Лена ткнула распалившуюся Камчаткину в бок.
– О чем шепчемся? – весело спросил подошедший к подругам Шурик.
– О своем, Лихачев, о девичьем, – ответила ему Крис, прищурилась на садящееся солнце и, в свою очередь, спросила: – А эта Динара… Дина – она кто?
– Она – девушка моего брата. Я же сказал.
– Это мы поняли. А вообще? Кто-то говорил, что она якобы работает с подростками… Что-то с трудом верится. Сколько ей лет?
– Не знаю. Она же девушка Федора, а не моя, – все так же улыбаясь, ответил Шурик.
– А ты ему завидуешь, да?
– Нет. Но девушка она красивая. Не будешь же ты спорить?
Крис хотела сказать, что еще как может поспорить, потому что такие «японки» вообще на любителя, но Шурик ее уже не слушал. Он вынужден был от нее отвернуться, чтобы отбить летящий в их сторону волейбольный мяч.
– Вот видишь! Что я говорила! – прошипела в ухо Камчаткиной Лена Третьякова. – Плевать ему на меня.
– Еще не все потеряно, – так же тихо ответила ей Крис. – Не зря же он все-таки пригласил тебя на дачу!
– А он и не приглашал. Это вы меня потащили. Что ему было делать? Не гнать же меня. Это невежливо.
– Девчонки! Давайте мяч покидаем! – крикнул одноклассницам Антон.
Подруги, беседу которых прервали на самом интересном месте, неохотно поднялись с теплого песка, но через несколько минут уже с большим азартом играли в волейбол.
– Суперужин! – похвалил еду Володя. – Спасибо!
– Когда проголодаешься, и макароны – деликатес! – рассмеялась Дина. – Кто берет на себя завтрак?
– Я, конечно, могу взять, – предложила Третьякова, призывно посмотрев на Шурика, взглядом приглашая его в сотоварищи. – Только ведь все могут в разное время проснуться. И что тогда делать?
– А что ты собираешься приготовить? – спросил Федор.
– Я-то… – замялась Лена. – Я же буду не одна… Кто-то же должен мне помогать, – она сказала это уже без всякого энтузиазма в голосе, потому что Шурик никак не прореагировал на ее выразительный взгляд.
– Лихачев поможет, – заявила Крис, незаметно подмигнув подруге. – Правда же, Шурик? Ты же не станешь отказывать Лене в помощи?
– Не стану, – очень спокойно ответил Лихачев, и Третьякова даже покраснела от удовольствия.
– Так все-таки что вы планируете на завтрак? – повторил вопрос Федор.
– Ну что… Можно, например, кашу сварить какую-нибудь… – предложила Лена. – Например, рисовую, с молоком.
– Да ну! – скривился Масляков. – Кто ее есть будет? Я, например, – ни за что! Меня в детстве этими кашами перекормили!
– Я тоже не люблю, – поддержала его Аня. – Сделайте лучше какой-нибудь салатик и бутерброды! В холодильнике есть колбаса и сыр.
– Возражения есть? – спросил Федор.
Возражений не было.
– Таким образом, все решается очень просто, – продолжил Федор. – Дежурные просыпаются в восемь…
– А можно в девять? – попросил Шурик. – Я поспать по утрам страсть как люблю!
– Ладно, так и быть: в девять, но чтобы не позже десяти завтрак был на столе! А тот, кто проснется раньше или позже, пусть устраивается с завтраком самостоятельно.
– Но вы же оставите мне пару бутербродиков, если я просплю, – жалобно попросила Крис.
– А ты пораньше ложись спать, чтобы не проспать, – рассмеялся Шурик.
– Ну конечно! Дома только и нудят: «Приходи пораньше!» да «Чтобы в десять была дома!» Дайте хоть тут расслабиться!
– Кстати! – сразу стал серьезным Федор. – Отбой мы назначаем на двенадцать часов. И чтобы гулять только возле дачи и по берегу залива, который рядом! Мы с Диной за вас отвечаем, поэтому не подставляйте! Родители рассчитывают, что с вами все будет хорошо.