Малекит тоже решил повести своих нагаритян в поход для исследований и завоеваний. Он чувствовал, что рожден для чего-то более значительного, чем постройка крепостных стен и сбор налогов.
На двести пятьдесят пятом году правления Бела Шанаара Малекит собрал флотилию, чтобы отправиться на восток, в Элтин Арван. Правительницей Нагарита оставалась Морати.
Под весенним небом они простились на причале порта Галтир. Морати куталась от холода в шаль из черной медвежьей шерсти, на Малеките блестела золотистая броня. За спиной князя, в гавани, покачивался его корабль, белые паруса упруго хлопали на ветру, высокая корма сверкала на утреннем солнце. Дальше, в открытом море, дюжина военных кораблей Нагарита переваливалась на пенистых гребнях волн, а на верхней палубе каждого стояло по пять сотен рыцарей и солдат. Только такая свита и пристала сыну Аэнариона.
— Ты обретешь славу в этом походе, — с любовью произнесла Морати. — Я видела это во сне, и сердце подсказывает мне то же самое. Ты станешь героем.
— Мне нечего кому-либо доказывать, — ответил Малекит.
— Нечего, — согласилась Морати, — ни мне, ни твоим верным слугам. Но когда ты вернешься и другие князья разглядят твое подлинное величие, ты станешь Королем-Фениксом.
— Даже если они не оценят меня, Бел Шанаар не бессмертен, — произнес Малекит. — Я переживу его, и настанет время, когда князьям придется выбирать нового короля. Тогда корона Ултуана вернется к ее законному хозяину, и я сделаю все, чтобы быть достойным памяти отца.
— Хорошо, что ты уезжаешь, потому что я не могу больше смотреть, как мой сын чахнет здесь, как спрятанная от солнца роза. Но однажды твое имя будет на устах у каждого эльфа. Так говорят звезды, и это твоя судьба. Недаром Морай-хег подарила мне мудрость, чтобы видеть будущее.
Морати на миг отвернулась и обратила взгляд на север. Малекит открыл было рот, но мать подняла руку, и он промолчал. Затем Морати поглядела на сына так, как, наверное, львица оглядывала бы стоявшего перед ней ягненка.
— Тебя ждут великие дела, сын мой, и слава под стать отцовской. — Морати начала тихо, но с каждым словом голос ее повышался. — Пусть Бел Шанаар сидит на своем троне и богатеет от трудов своего народа! Как ты верно сказал, он не бессмертен. Не обращай внимания на других — иди вперед и поступай так, как считаешь нужным. Поступай как князь Нагарита и вождь эльфов!
Корабли эльфов были остойчивы и быстры, и флотилия Малекита пересекла Великий океан без происшествий всего за сорок дней. Радостное возбуждение переполняло эльфов, когда они смотрели на восток и гадали, что их там ждет.
Малекит кипел энергией и то вышагивал по палубе своего корабля, то запирался в каюте и рассматривал карты, составленные мореходами-первопроходцами.
Порой он перебирался с корабля на корабль, чтобы провести время с другими принявшими участие в походе князьями и рыцарями. Путешественники пировали пойманной рыбой и поднимали бокалы с ултуанским вином за своего князя. Настроение у всех было праздничное, будто поход сам по себе уже стал победой. Порой им встречались корабли, которые направлялись на запад с грузом ценной древесины и руды из новых земель. Каждая встреча с капитанами этих кораблей и приносимые ими новости подстегивали энтузиазм путешественников.
Восточные земли, в сущности, все еще оставались непокоренными. Там, среди величественных гор и темных лесов, лежали богатства и ждали, пока кто-то наберется смелости взять их.
Малекит поклялся своим спутникам, что они создадут там новое королевство, достойное памяти Аэнариона, империю, которая превзойдет Ултуан по величине и богатству. Эти слова воодушевляли их, поскольку каждый князь хотел видеть себя королем, а каждый рыцарь рисовал себе картины княжеской жизни. А при таком вожде, как Малекит, решительно все казалось возможным.
Малекит, в свою очередь, говорил чистую правду и смотрел на дикие земли Элтин Арвана как на место, где призрак отца прекратит его преследовать и он перестанет ощущать себя орудием, воплощающим амбициозные планы матери.
С восходом сорок первого дня моряки заметили землю: пляжи белого и черного песка тянулись на многие мили. Но не это было причиной оживления — штурманы и без того знали, что сегодня их ожидает высадка, — а огромный столб дыма над северным горизонтом. Малекит приказал капитанам немедленно повернуть на север, и флотилия без усилий заскользила по прибрежным волнам.
Вскоре после полудня они подошли к порту Атель Торалиен, первой в этих землях эльфийской колонии. Из моря деревьев в небо вздымались величественные белые башни, а высокий волнорез выступал далеко в океан. Как и опасался Малекит, в городе бушевал пожар. В гавани, на берегах которой раскинулся Атель Торалиен, эльфы не обнаружили ни одного корабля. Малекит предположил, что местные жители бежали из-за случившейся катастрофы и оставили Атель Торалиен пустым. Но он ошибся: когда корабли вошли в залив, из корабельных вороньих гнезд раздались громкие крики. На стенах города шло ожесточенное сражение!