Последним толчком к нашей срочной эвакуации послужили очередные изменения в климате. Начавшееся резкое потепление, как следствие этого, бурное таянье снега, а также участившиеся ураганные ветры. В результате одного из таких ураганов, был полностью разрушен наш ветряк. Наш единственный источник энергии, не требующий топлива. Пожалуй, это был главный ресурс, за счет которого мы и выжили в те кошмарные времена, наступившие после взрыва супервулкана. Ветряк, ну и, конечно, мой, сделанный с любовью и умом дом, позволили нам выдержать поистине космические температуры. Когда холод достигал минус ста шестидесяти градусов по Цельсию.
После очищения атмосферы от пепла и газа, наконец, появился прямой солнечный свет. Восстановилась и радиосвязь, а также начали функционировать навигационные системы "Джи–пи–эс" и "Глонасс". Можно было уже ориентироваться в этой снежной бесконечной равнине. В среднем, толщина снежного покрова достигала шести метров. При этом снег был слежавшийся, чрезвычайно плотный, только верхний слой, толщиной сантиметров в сорок, был относительно рыхл, человек без лыж в него проваливался. Потом начиналась плотная снежная масса, по которой, по моемому мнению, можно было ездить и на обычных автомобилях.
Мои размышления прервала неожиданно ожившая рация, голос Саши от туда начал командовать:
— Внимание всем! Четыре часа прошло. Подошло время пересменки. Мы останавливаемся!
Потом из динамика рации донесся голос Флюра:
— Все, я торможу! Интендант, который "супер" не отдави мне зад! Граждане, кто желает, может оправиться — девочки направо, по ходу движения. Ну, а мальчики, естественно — налево. Только ради бога не перепутайте! И держитесь подальше от мощной струи малого.
Из динамика донесся отдаленный голос Вики:
— Ну, Флюрушка, опять ты все опошлил!
Ей ответил уже громкий голос Флюра:
— А я, что? Я просто как голос в метро, предупреждаю пассажиров. Ну ладно, могу интеллигентно. Осторожно, спасайся, кто может, сейчас из кабины выходит малой!
И из рации донесся дружный, трехголосый смех экипажа нашего первого вездехода. Пока они так развлекались, я успел подъехать вплотную к вставшим плотной группой нашим вездеходам и встать рядом с УРАЛом, управляемым Николаем и его сыном Максимом. Когда я остановился, встрепенулся Сергей. Он непонимающе уставился на меня, потом широко зевнул и спросил:
— Батя, а, что случилось? Что–то шарабан мастера здесь стоит! Сломались, что ли?
Я похлопал его по плечу и сказал:
— Нет, мужик, не дождешься, просто пришло твое время потрудиться. А то ты как младенец тут уснул, всю дорогу слюни пускал.
И уже давясь смехом, продолжил:
— Слушай, Малой! Тут по радио предупреждение пришло — что у тебя струя дюже мощная, ты смотри, поаккуратней там, когда выйдешь оправляться.
Этот разговор был услышан по всем нашим рациям, поэтому из динамика донесся разноголосый смех. Этот смех подхватил и Сергей, потом он взял рацию и прямо в микрофон, срывающимся от смеха голосом, начал вещать:
— Не иначе тут Хан выеживается! Наверное, попал, когда то под мою раздачу, все еще забыть не может! Ладно, Хан, не обижайся — обтекай потихоньку.
После этих слов, Сергей, с видом победителя, выскользнул из кабины ГАЗона, отошел метра на три и начал с уханьем растирать лицо ледяным снегом. Я тоже вышел из теплой кабины, на улице был мороз в сорок градусов, шел небольшой снег. Из кабины соседнего УРАЛа вылез Николай, вскоре к нам подошел и Игорь. Еще на подходе он начал громко сетовать:
— Это ползущее недоразумение скоро меня доведет! Слушай, мастер, нужно что–то делать с моим вездеходом, а то, боюсь, он скоро развалится. Недавно вот разогнались до скорости, чуть больше 30 километров в час, так на нем ехать стало совсем невозможно, визг стоял, как будто целое стадо свиней пустили под нож.
Коля пожал плечами, вздохнул и ответил:
— Да что тут на этом морозе сделаешь! Нужно перебирать всю гусеничную группу, а это работа не на одну неделю. Так, что Дохтур сам должен понимать — пациент находится при последнем издыхании. Поэтому тебя как опытного Дохтура к нему и приставили. Ты же раньше должен был привыкнуть к крикам умирающих пациентов. Так, что не гони волну, как сдохнет, тогда и направишься к девочкам на посиделки.