молодости сложилось представление о том, что не хлебом единым жив человек. За
время, протекшее с этих пор, мы прошли путь от надежд на почти моментальное
появление всесторонне развитого человека до утраты если не всех, то многих
подобного рода иллюзий. Бесспорно, не все сохранили оптимизм, но обилие новых
книг, учебников, монографий, в которых идет речь о путях и судьбах мира,
доказывает, что тех, кто до сих пор надеется на лучшее, еще много.
Входя вот уже сорок лет в аудиторию, я почти физически ощущаю, как течет
время, как уходят в прошлое и великие, и низменные времена. Поэтому мне всегда
хотелось удержать то, что возвышает человека, сохранить и передать молодому и
незнакомому племени то, что выстрадано и нашим поколением, чье детство
пришлось на страшные годы войны, и теми поколениями, которые жили, страдали и
радовались до нас. Ведь знания остаются бессмысленными, если их некому
передать. Знания должны делать человека сильнее, они дают ему свободу, простор
для выбора, для того, что А. С. Пушкин называл “самостояньем”.
Анализируя творчество Пушкина, Ю. М.Лотман написал: “Память о своем
прошедшем составляет одно из богатств народа — его культуру — и достояние
каждого человека — основу его уважения к себе”. Пушкин считал, что жизнь
5
отдельного человека — “лишь звено в цепи между предками и потомками — цепи,
оба конца которой уходят в бесконечность... Войти в эту цепь — значит вести
подлинно историческое существование”. Я льщу себя надеждой, что эта книга
может помочь читателю “войти в эту цепь”, обретя знание, которое делает его
частью культуры и приобщает к ней.
Привычной темой многих серьезных обсуждений и дискуссий все чаще
становится оскудение культурной памяти во многих странах мира в последние годы.
Все чаще говорят о том, каким вопиющим выглядит разрушение культурного
наследия, как опасно прагматическое отношение к миру. Говорят и о
совершенствовании воспитания и преподавания, об экологии человека, но ведь
совершенно очевидно, сколь прочно это взаимосвязано. Об этом писал еще Пушкин:
“Дикость, подлость и невежество не уважает прошлого, пресмыкаясь пред одним
настоящим”. И, углубляя, продолжал: “Уважение к минувшему — вот черта,
отличающая образованность от дикости...” Таковы, пожалуй, основные причины,
которые легли в основание книги.
И еще одно. В последние годы множество книг по культурологии заполнили
существовавший до сих пор вакуум. Однако часть из них посвящена только теории
культуры, часть — только истории. Во многих изданиях авторы уделяют главное
внимание фактическому материалу, что тоже несомненно важно. Настоящее пособие
— попытка соединить теорию и историю, фактологию и размышления, анализ
различных культурных феноменов, поиск вечно ускользающей полноты культурной
картины если не всего мира, то хотя бы его основных регионов. Удалась ли она —
судить читателю.
Эта книга является результатом деятельности многих людей. Многие
мыслители, чьи труды здесь цитируются, вдохновляли меня на протяжении долгих
лет, они подарили мне то знание, которое питало разные поколения людей в разных
странах мира. Но и без непосредственного участия моих современников, коллег,
учеников, друзей и даже недругов эта книга не могла бы состояться. Я благодарю
своих учеников, слушателей Studia gumanitatis, которые участвовали в обсуждении
многих глав и разделов, делились своими соображениями, задавали вопросы. Своих
друзей, которые поддерживали меня в трудные периоды. Моя глубокая
признательность относится и к работникам издательства. Они помогли выстоять в те
времена, когда казалось, что весь замысел обречен, что экономическая стихия готова
погрести под собой начинания такого рода. Этой книгой я обязана энергии А. Б. и И.
В. Тараниных, неисчерпаемому терпению, доброму юмору и мудрому слову В. И.
Гончарова, взыскательной строгости редактора издательства С. К. Макеенко,
мастерству и добросовестности оператора компьютерной верстки Ю. В. Толмачева,
художественному вкусу А. И. Смирнова. Большое спасибо кандидату философских
наук, доценту В. И. Ожогину, заведующему кафедрой философии ИПК НГУ за
консультации, перевод китайского текста и разрешение воспользоваться его схемой
культуры; кандидату технических наук, доценту СГУПС Ю. М. Редько за его очень
важные замечания и советы, главному библиотекарю СГУПС К. С. Мачульской,
помогавшей найти необходимую литературу, двум самым внимательным читателям
6
— часовых дел мастеру Ю. А. Шабурову и мастеру на все руки Ю. Я. Махно
за их внимание к каждому слову, что помогло исправить некоторые неточности в
тексте, и всем, кто содействовал прямо или косвенно выходу в свет этой книги.
Особую благодарность я выражаю своему выпускнику Александру Черненко за
всестороннюю поддержку этого издания.
А. Н. Быстрова
ВВЕДЕНИЕ
...Моя книга, не робей, выполняй, что тебе предназначено, — Ведь
ты не только напоминание о земле: Ты тоже одинокий парусник,
рассекающий эфир, бегущий к неизвестной цели, но всегда
уверенный... Спеши, спеши, моя книга! Раскрой свои паруса, утлое
суденышко, над величественными волнами, Плыви все дальше и пой;
во все моря, через безграничную синь неси мою песню...
Уолт Уитмен
Что такое культура? Ответ на этот вопрос на первый взгляд кажется
совершенно простым. Чаще всего говорят, что это — правила поведения в обществе.
Действительно, наличие правил поведения и выполнение их отличает человеческое
общество от животного мира, а человека — от братьев наших меньших. Нет
культуры без норм и правил поведения. Человеку о многом приходится заботиться: о
внешнем виде и манерах, о выражении лица и жестах, об интонациях и содержании
речей. По его поведению в обществе можно судить о том, в какой мере он овладел
культурой и даже о степени его свободы. И все-таки культура не сводится к одним
правилам поведения. Если вдуматься в их значение, станет ясно, что они — не цель
культуры, а лишь одна из форм ее проявления. Еще в XVIII веке философ И. Кант
считал, что самым страшным человеком является тот, кто, соблюдая внешние
правила приличия, в глубине души остается злодеем.
7
Наряду с правилами поведения обыденное сознание относит к культуре
образование, образованность, систему знаний. И это также верно, потому что ни
одна культура невозможна без знаний о мире, способов их передачи и уровня
овладения ими. Однако и эта сфера представляет собою лишь отдельную часть
культуры, без которой все ее здание окажется недостроенным. Есть и еще одно
обстоятельство: если знание и формы его существования в обществе не связаны с
другими элементами культуры, например, моралью, оно может оказаться опасным
для общества. И в таком качестве знание начинает играть роль антикультуры,
выступая, скорее, как цивилизация.
Отвечая на вопрос о том, что же такое культура, перечисляют множество
явлений человеческой жизни: мышление и речь, умения, навыки и мастерство,
творческую деятельность, технику, предметы быта и т. д. Иногда все перечисленное
систематизируют по какому-либо признаку. Например, выделяют материальную
сторону жизни и связывают культуру только с состоянием и развитием производства.
Или, наоборот, культурой называют только духовную сферу общества, его религию,
искусство, мораль и т.д. Но никакое простое перечисление того, что существует в