Вторым посетителем была женщина в сером брючном костюме, с выкрашенными в рыжий цвет седеющими волосами. Осмотревшись, она остановилась у прилавка и стала перебирать исламские полумесяцы.
Перед ней появился Солли.
- Что вам угодно? - спросил он.
- Только одно, - ответила она. - Не шевелись. После чего плюнула ему в лицо, швырнула на пол значок и, пристукнув его каблуком, ушла.
Эти посетители "Маленького цветка", расположенного в Ист-шопе на Уайт-плейнз, оказались первыми и последними, если не считать сборщиков налогов, контролеров за расходом электроэнергии и рассыльного, которого присылал этот ненормальный Фауд Банидех, вознамерившийся, по-видимому, похоронить Солли Мартина под горами исламских значков из дешевого желтого металла и перламутра.
Тогда Солли решил дать в местную газету объявление о продаже, но, когда услыхал, что нужно заплатить вперед наличными, просто вывесил его на витрине.
Объявление "Большая распродажа" не привлекло никакого внимания. Последовавшее за ним "Распродажа в связи с закрытием" имело тот же результат. Не больший эффект возымело и "Заключительная распродажа в связи с закрытием дела", а "Последние дни", хотя и не прибавило клиентов, зато привлекло внимание каких-то трех прохожих, которые, прочитав, стали перед магазином и зааплодировали, а ночью под вывеской кто-то приписал: "давно пора".
На "Бесплатную раздачу" клюнул какой-то подросток, предположивший, что "Маленький цветок" в Ист-шопе - порносалон, но, когда увидел, что никакой "порнухи" там нет, только презрительно ухмыльнулся и вышел вон.
Когда деньги кончились, а ящики с исламскими полумесяцами и знаменами ООП продолжали прибывать, Солли сделал то, что, как он полагал, делало большинство американских бизнесменов, обреченных на разорение. Он направился в пивную и там узнал, что в действительности делают обреченные на разорение американские бизнесмены, - они вовсе не напивались по такому случаю.
Там Солли и поведал свою печальную историю двум посетителям, оказавшимся рядом с ним у стойки. Слушая, они все время хрустели костяшками пальцев и, поглядывая друг на друга, кивали головами.
- И теперь я не просто разорен, но полностью завишу от этого араба, говорил Солли.
- Ты не принял в расчет американскую психику, - сказал тот, что поменьше, по имени Моу Москалевич.
Второй, тот, что повыше, с рожей шпика, которую словно окунули в воск, а потом вывесили на солнце, кивнул.
- Совершенно верно, - подтвердил он. - Ты не принял в расчет американских психов.
- Психики, - поправил его Моу Москалевич. Эрни Фламио, с обреченным видом, проговорил, обращаясь к Солли:
- Есть только один выход. Солли вскинул голову.
- Я еще слишком молод, чтобы умирать, - сказал он.
- А кто говорит, умирать? - удивился Фламио.
- Это некорректно, - заметил Москалевич, речь которого изобиловала такого рода выражениями. - Никто и не упоминал о твоей преждевременной кончине.
- Верно, - подтвердил Эрни Фламио. - Никто не упоминал о твоей несвоевременной кончине.
- Преждевременной кончине, - поправил Моу Москалевич.
- Да, верно. Преждевременной кончине, - повторил Фламио.
- Тогда что же? - спросил Солли Мартин. Ни тот, ни другой не торопились с ответом. Они подозвали бармена, и тот наполнил стаканы. Расплатившись за выпивку - в первый раз с тех пор, как подсели к Солли Мартину, преисполненному жалости к самому себе, - они отвели его в угол зала и, сев за столик, заговорили шепотом.
- Мы говорим о пожаре, - сказал Москалевич.
- О пож... - начал было Мартин, но рот ему тотчас же закрыла широкая костлявая ладонь Фламио.
- Совершенно верно, - шепотом сказал Москалевич. - О пожаре. Всего лишь одна спичка. Достал, чиркнул, бросил - и все твои проблемы решены. Страховая компания вернет тебе все твои деньги. И ты сможешь начать новое дело и воплотить в жизнь еще какую-нибудь замечательную идею.
Солли задумался. Пожар - это неплохо. Он вспомнил, как постоянно шутили над ежегодными пожарами у дяди Натана, которые неизменно случались в тот самый момент, когда дела шли неважно. Но был в пожаре еще один положительный момент. Он избавлял Солли Мартина от необходимости покончить с собой, что, как он с некоторых пор считал, было для него единственным выходом.
- Ну, что ж, - сказал Солли и, сделав большой глоток из своего стакана с водочным коктейлем, настороженно огляделся вокруг, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает. Его собеседники дружно закивали. - Пожар, так пожар, - добавил он. - Но как...
- А как - это уже наше дело, - сказал Эрни Фламио. - Не зря же нас прозвали Огненными близнецами.
Солли готов был расцеловать их. Как добры были эти люди, решив помочь ему выпутаться из беды! И только когда все пропустили еще по три порции, выяснилось, что помощь эта будет отнюдь не бескорыстной. Содействие оценивалось в 2000 долларов и должно было быть оплачено вперед.
Эту сумму он может без труда раздобыть у своей матери. А потом он откроет новое дело. Такое, которое будет соответствовать уровню его клиентов. Ему надоело терпеть убытки из-за глупости. Глупость их устраивает? Будет им глупость.
Каких только глупостей он для них не сделает! Захотят гамбургеров из опилок - пожалуйста! Захотят кур в пакетах, содержащих 712 наименований вредных веществ, - пожалуйста! Захотят рыбу, которую любой человек, знакомый с запахом моря, не смог бы есть, - сколько угодно! А с попытками сделать жизнь в Америке лучше
- покончено. Он представит им то, чего они заслуживают.
На следующее утро Солли Мартин проснулся со страшной головной болью. Вспомнив, что произошло с ним накануне вечером, он почувствовал себя еще хуже.
Он думал, что Моу Москалевич и Эрни Фламио будут ожидать его в "Маленьком цветке", но их там не оказалось. Вместо этого в начале одиннадцатого они ему позвонили.
- Совершенно ни к чему, чтобы нас там видели, - сказал Москалевич.
- Да. Верно, - согласился Солли, ломая голову, как бы от всего этого отказаться.
- Это произойдет завтра ночью, малыш, - сказал Москалевич. - Запомни, когда будешь уходить, оставь заднюю дверь незапертой. Замок мы сломаем, чтобы все выглядело как ограбление. И постарайся куда-нибудь убраться из города, чтобы никто не мог тебя ни в чем заподозрить.