========== Не совсем начало ==========
Он не умеет пить.
Он не умеет готовить.
Он не умеет носить галстук — говорит, что тот душит его.
Он не водит машину.
Он не досматривает фильмы до конца. Исключение — фильм с сумасшедшей Салли Боулз, орущей под мостом.
Он не умеет танцевать. Факт.
Он панически боится высоты.
Он не умеет врать. Мне.
Он никогда не здоровается. Видимо, не понимает зачем.
Он не умеет фотографировать. Всегда неудачный ракурс или смазанный кадр.
Он не умеет рассказывать анекдоты.
Он плохо ориентируется в пространстве.
Он не умеет драться, так чтобы наотмашь и на кураже.
Он не умеет играть ни в футбол, ни в волейбол.
Он и не любил никогда. Никого.
Но главное сейчас — он не умеет пить.
Он позвонил мне двадцать минут назад, сиплым голосом то ли хихикая, то ли хрюкая, то ли плача просил «спасти его», иначе завтра вряд ли сможет поехать в Ригу. Он пьян. И я знаю, что это не развод, не алкогольный флирт, он действительно не умеет пить. Непонятно, где он налакался? И с кем? Я, конечно, в последнее время стараюсь не пересаливать со своей опекой над Денисом, воздерживаюсь после Алкиного банкета, поэтому не видел его пару дней. Но круг его возможных визави давно вычищен от опасных элементов. Его звонок, вроде такой безобидный, почему-то взволновал. С удивлением осознал, что курю, сидя на диване, нарушая все табу на дым в квартире. Надо ехать, иначе, закрытие сезона в Terrace Riga обойдётся без громко разрекламированного голоса Дэна… Надо ехать. Сейчас… Стукнул по пачке и вытащил вторую сигарету. Надо ехать, иначе Иварс, мой латышский заказчик, больше нас не пригласит.
Тем более так уже было. Тогда я не мог справиться с его запоем слишком долго. Это было три года назад, в самый пик ажиотажа вокруг женского вокала солиста группы «Деним», когда удалось прорваться на радио и на МTV с тоскливым и тягучим хитом «На краешке Луны». Этого самого солиста угораздило влюбиться. Хотя вряд ли это любовь. Конечно, увлечение кроличье. Ему и было-то всего двадцать четыре. Зато она на три года старше. Опытная светская львица в странных нарядах, суррогатная насквозь, умная при всей своей тонкокостной красоте. С ней было непросто. И имя у неё непростое — Ирсана. Лет десять эта дива моталась по подиуму, засветила разные части тела в журналах и журнальчиках, снялась в роли шлюхи в артхаусном фильме, что неудачно вывозили в Берлин, громко вышла замуж, по-тихому развелась и осталась с нехилым капиталом. Пустила капитал не на нос-губы-грудь, а на собственную линию одежды. И вдруг стала популярнее своих давнишних боссов от кутюр.
Самое смешное, что я их и познакомил. «Деним» выступал в громком новомодном клубе после показа коллекции Ирсаны и ещё парочки мало кому нужных дизайнеров. Дениса здесь ждали не меньше, чем шмотки культовых портняжек. Публика уже была знакома с ним: вполне себе щетинистый мужчина, без единого намёка на жеманность, в совершенно мужском, негламурном и даже поношенном прикиде, коротко стрижен и ненаманикюрен — и вдруг такой нежный, абсолютно женский голос. И пел он без заломленных рук и оттопыренных пальчиков на микрофоне, даже не раскачивался в такт мелодии. Пел совершенно по-мужски. Но как женщина. Этот когнитивный диссонанс картинки и звука шибал в головы простой и элитной публики, словно шампанское после длительного воздержания.
Денис уже имел обкатанную программу, в которой и композиция про краешек Луны, и несколько необычных ремиксов Таниты Тикарам и Шадэ, и аранжированных виолончелью софт-роковых вещиц, и специально написанных для «Денима» песен двух наших авторов. В общем, было не стыдно. Было шикарно. Вечер удался, а по окончании я и познакомил Дениса с Ирсаной. Она попросила. Денис, как обычно, засмущался, зазаикался, побледнел — так она ему понравилась.
Ирсана сразу в бой: пригласила его танцевать. Денис испугался и невольно взглянул на её ноги — вернее, на огромные каблуки, которые делали высокую диву ещё выше и удивительнее. Ирсана не растерялась, она с лёгкостью вышагнула из чудо-обуви, обхватила опешившего исполнителя за плечи и закружила в центр зала. Никто не танцевал, все любовались этой парой. Правда, Денис — танцор ещё тот, но Ирсана умело двигала его, подталкивала, вела за собой. Так и увела.
После этого вечера Денис как в горячку впал. На репетиции опаздывает, после них срывается и уматывает туда, где она. Новые песни ему сразу стали неинтересны. Поссорился с нашим звукарём Тимофеем, наорал на Динку — бессменную струнницу — виолончелистку и скрипачку. Они, видите ли, затягивают репетицию! В гардеробе помимо вытянутых свитеров появились вдруг рубашки с блёсткой и шёлковый костюм. А после того, как он набело побрился… Пришлось поговорить.
Денис на прямой вопрос блаженно улыбнулся:
— Я влюбился, Нил! Она… она моя женщина!
— Она светская сука, пережуёт и выплюнет тебя.
— Ты её совершенно не знаешь! Она слушает меня и слышит. Она говорит человеческим языком, без всей этой аляповатости и каламбуров. При всей этой звёздности Сана очень простая, мне с ней легко. А какие она делает блинчики с мёдом на завтрак! — Я поднял в изумлении бровь: «На завтрак?»
— Ну… если блинчики — это серьёзно! — расхохотаться получилось искренне. — Дэн, я разве против любви? Но ты не был вчера на репетиции! Я договорился с «Вокс-рекордз» уже на следующую неделю, чтобы записать «Белый блюз», уже оплатил, а ты меня подводишь.
— Нил, всё будет отл! — Это идиотское «отл». «Отл», «норм», «спок», «сеньк», «хэзэ», «фак» — в лексиконе Ирсаны. Бесит. — Я тебя не подведу.
Не подвёл. Зато стал приходить на репетиции и на запись с Ирсаной. Она неожиданно предстала без косметики, в широких штанах и безликой футболке, на голове скромный и неаккуратный пучок. Такой она мне показалась более красивой и более опасной. Сидела скромно в стороне, в творческий процесс не вмешивалась, иногда погружалась в беленький ноут, иногда выходила в коридор, чтобы строгим голосом что-то говорить по телефону. В перерывах кормила Дениса салатиком из пластикового контейнера и малиновым желе. Однажды я по привычке ворвался в клубную гримёрку с бутылкой его любимого французского вина «Шато д’Икем» и остолбенел. За десять минут до выхода в зал Денис энергично сверкал голым задом на скрипучем диванчике. Под ним тихо охала Ирсана. Узкие ступни, обтянутые чулочным капроном с чёрным швом, ритмично двигались над плечами Дениса. Длинные пальцы с розовым лаком впились в его бедро, как раз там, где белел давний шрам — след детских приключений. На полу валялись ботинки, джинсы, дамская сумка с бахромой, вывернутая футболка, скомканный палантин с индийским узором, грязное махровое полотенце, раскрытый белый ноут, а посреди этой вакханалии возвышалась откупоренная бутылка с золотистым вином. «Шато д’Икем»! Я уставился на неё. Точно такая же была у меня в руках. Поймал себя на мысли, что застыл в нелепой позе, а горло бутылки сжимаю слишком сильно. Выдохнул и тихонько затворил дверь.
Я досчитал до десяти. Хлопнул по двери, взялся за ручку и крикнул нарочито радостно кому-то мнимому вдаль коридора:
— Всё-всё! Пять минут, и Дэн выйдет, не стоит беспокоиться! Тем более интро — инструменталка… И, будьте добры, воды без газа на сцену, только не из холодильника!
А после этого зашёл внутрь. Как и следовало ожидать, оба лихорадочно натягивали одежду. Ирсана не особо смущалась, а вот Денис зарделся.
— Оу! Пардонте-с! — уверенно и даже смешливо выдал я. — Вы бы запирались, что ли. О! Вижу, Саночка тебе винца принесла! Ну, так моя бутылочка со мной останется! Прямо-таки экономия у меня намечается! Давайте выпьем перед концертом. За тебя, Дэн, за твой талант! — Я отхлебнул прямо из горла бутылки, что подхватил с пола, передал растрёпанному артисту. Тот отпил и передал Ирсане. Она пить не стала. Вместо этого вдруг подтянула к себе Дэна и смачно поцеловала его в губы. Я понял, что это для меня сыграно.