— Что это ты так на меня смотришь? — спросил он.
— Думаю.
— О чем? — Его рот сжался в твердую полоску. — Только предупреждаю: если ты опять ляпнешь что-нибудь насчет оговоренного отверстия, запланированного семяизвержения или чего-нибудь в этом роде, я за себя не отвечаю.
— Мне хочется расставить все точки над «i». А то, похоже, я не могу оценить тебя по достоинству, — вымученно улыбнулась я.
— Я бы и сам не прочь кое-что выяснить, — буркнул он.
— А меня очень интересует одно. А что, тебе самому такой подход, как «я хочу тебя трахнуть», представляется удачным?
Лицо Гидеона стало бесстрастным.
— Ева, я как-то на эту тему не думал.
— Ладно. Ты хочешь выяснить, что нужно, чтобы уложить меня в постель. Именно поэтому ты находишься сейчас здесь, в этом клубе? Из-за меня? Только говори откровенно, а не то, что, как тебе кажется, я хочу услышать.
Взгляд его был прямым и честным.
— Да, я здесь из-за тебя. Да, я все подстроил.
Неожиданно до меня дошло, почему уличный зазывала был так круто одет. Нас завлек сюда парень, работавший на «Кросс индастриз».
— Значит, ты решил, что если заманишь меня сюда, то я соглашусь с тобой перепихнуться?
— Надежда умирает последней, хотя я и ожидал, что мне потребуется нечто большее, чем случайная встреча за бокалом коктейля, — скривил он в усмешке рот.
— Ты прав. Но к чему такая спешка? Почему было не подождать до понедельника, до ланча?
— Потому что ты решила оттянуться. Конечно, забавам с Э. Л. я помешать не могу, но не дать тебе подцепить в баре какого-нибудь кретина вполне в моих силах.
— Да какое там «оттянуться»! Я просто снимаю напряжение после трудного дня.
— Не ты одна. Но ты, чтобы снять напряжение, выпиваешь и танцуешь. — Он потрогал пальцем одну из моих сережек. — А я сначала стараюсь решить проблему, которая меня напрягает. — Его голос смягчился, и это разбудило улегшееся было желание.
— И что, твоя проблема — это я?
— Абсолютно точно, — едва заметно улыбнулся он.
Я понимала, что услышать от него такое действительно дорогого стоит. Гидеон Кросс не стал бы тем, кем он есть, в столь раннем возрасте, имей он обыкновение выслушивать «нет» с благодарностью.
— А что ты понимаешь под ухаживанием?
— Время, в течение которого ты общаешься с женщиной, но не трахаешь ее, — задумчиво произнес он.
— Тебе что, не нравится женское общество?
— Нравится. До тех пор пока не приходится сталкиваться с чрезмерными ожиданиями или притязаниями на мое время, — уже не задумчиво, а скорее хмуро сказал он. — На мой взгляд, лучший способ избежать и того и другого — перевести отношения исключительно на сексуальную или же дружескую основу.
И опять это раздражающее упоминание о «чрезмерных ожиданиях». Для него это явно было больной темой.
— Значит, у тебя есть друзья среди женщин?
— Разумеется. — Он сжал мои ноги своими, тем самым словно приковав к месту.
— И что тебе это дает? Ты отделяешь секс от всего прочего в твоей жизни. От дружбы, работы… от всего.
— У меня имеются на то веские основания.
— Конечно имеются. Кто бы сомневался. Ладно, вот что я думаю… — Однако сосредоточиться, когда он был рядом, оказалось весьма непросто. — Я сказала тебе, что не стремлюсь к ухаживаниям, и это действительно так. Работа является для меня основным приоритетом, а личная жизнь — жизнь одинокой женщины — занимает близкое к ней второе место. Жертвовать своим временем ради пустого общения мне не хочется, а свободного, для выстраивания каких-то прочных отношений, у меня практически нет.
— В этом мы с тобой сходимся.
— Но я люблю секс.
— Вот и прекрасно. Тогда займись им со мной, — приглашающе улыбнулся он.
— Мне необходима эмоциональная связь с мужчиной, с которым я делю постель, — легонько пихнула я его в плечо. — Не обязательно, чтобы она была очень сильной или глубокой, но для секса мне требуется нечто большее, чем простое соглашение, за которым нет никаких чувств.
— Почему?
Да, сейчас вся напускная легкомысленность Гидеона куда-то исчезла. При всей эксцентричности нашего разговора, Гидеон говорил на полном серьезе.
— Ну, если хочешь, можешь считать это одной из моих причуд. Не люблю, когда меня просто используют для секса. Чувствую себя недооцененной.
— А ты не можешь взглянуть на вещи по-другому? Что именно ты используешь партнера для секса?
— Не с тобой.
Он был слишком сильным, слишком требовательным. Его глаза загорелись хищным блеском, когда я имела неосторожность обнажить перед ним свои слабые стороны.
— Кроме того, — торопливо продолжила я, — мы сейчас просто играем словами. А мне в сексуальных отношениях требуется равенство. Или первенство.