— Не знаю я, — говорит Нинка. — Они мне не сказали. Я их знаете как отговаривала, а они — заблудимся, и всё! Прям ненормальные какие-то!
Валентин Борисович тащит Веронику Владимировну в комнату, укладывает её на тахту, кладёт на лоб мокрое полотенце и бежит на улицу звонить в милицию и в «Скорую помощь».
Да, вот как бывает. Ушли дети из дома. Просто так ушли, в общем-то. По глупости. Или даже по озорству. Потому что никаких особых причин уходить у них, судите сами, не было. Ни у Кати с Маней, ни у Кости Палкина. Ну что за причина, что родители Катю с Маней поругали? Если бы родители своих детей не ругали, то дети бы тогда совсем распустились. Спать бы вообще не ложились. Мяли бы зелёные насаждения. Улицу перебегали, где не положено. Мороженым бы объедались. В мячик играли бы на проезжей части. Били бы друг друга. Игрушки бы отнимали. Жадничали бы. Капризничали. По чердакам, подвалам лазили бы. Врали бы, дразнились и ябедничали.
Словом, что я хочу сказать? Плохо было бы, если бы родители детей не воспитывали. Тогда дети невоспитанные ходили бы. Не здоровались ни с кем. Толкались бы. Нехорошие слова говорили. А зачем говорить нехорошие слова, когда хороших так много?
Катя с Манечкой, правда, нехороших слов никогда не говорили. Этого у них в привычке не было. Но зато всё остальное вполне бывало.
Костя Палкин тоже нехороших слов не говорил. Но всё-таки он очень плохо поступил, что из дома ушёл и свою собственную родную тётю заставил сильно нервничать... Потому что, хотя тётя и поздно пришла с работы, однако Кости дома ещё не было, и во дворе стоял целый переполох: её племянник Костя пропал без вести вместе с сёстрами Сковородкиными из восемнадцатой квартиры.
Глафира Андреевна прибежала в квартиру Сковородкиных и, не разобравшись, сгоряча стала ругать и без того бледных и донельзя расстроенных Кати-и-Маниных родителей, за то, что их дочки подбили Костю уйти из дома, что они всегда плохо действовали на бедного мальчика, и что если они сегодня же не вернут ей Костю, то она вынуждена будет телеграфировать в Африку Костиным родителям, которые очень передовые люди и помогают строить в Африке новую жизнь, чтобы они как можно скорей повлияли на Валентина Борисовича и Веронику Владимировну, чтобы те не распускали до невозможности своих и без того распущенных дочерей и не позволяли бы им без разрешения разгуливать по всяким там лесам.
Потом, правда, когда дети уже нашлись, Глафира Андреевна долго извинялась перед Вероникой Владимировной и Валентином Борисовичем. Она сказала, что они, как интеллигентные люди, должны её простить. У неё не в порядке нервы, и, кроме того, она устаёт на работе.
И Вероника Владимировна с Валентином Борисовичем её с удовольствием простили. Они были страшно счастливы, что их дорогие дети нашлись.
Но пока ещё дети не нашлись. Пока они ещё продолжают сидеть за столом в кухне у Кости и Маши Реутовых. Маня доедает второе блюдце варенья. Она разрумянилась. Глаза у неё слипаются, и она трёт их кулаком. Катя ставит на стол красную в белый горох чашку и толкает ногой под столом Костю.
— Кость, — говорит она тихо. — А сколько времени, а? Наверно, поздно уже. Там, наверно, папа с мамой волнуются... а, Кость?
— Не волнуются! — беспечно говорит Костя. — Мы же не в Африку уехали! Чего волноваться-то?
— Кончай есть, — толкает Катя под столом Маню. — Нам домой пора.
— Зачем? — говорит Маня. — Мне тут нравится! — И снова тянется к вазочке с вареньем.
— Вообще-то, наверно, правда, пора, — говорит Костя. — Наверно, уже часов шесть. Тётя уже с работы пришла. Ух и попадёт мне!
— Хорошее какое варенье! — говорит Манечка. — У нас дома не такое вкусное. А пироги моя мама даже ещё вкуснее печёт!
— Послушайте, дорогие дети! — вдруг спохватываются хозяева. — Что же мы сидим! Вам, наверно, давно вернуться пора. Ваши родители на сколько вас отпустили?
— А они нас и не отпускали! — говорит Катя. — Мы сами ушли. Мы на них обиделись.
— Обиделись, — говорит, зевая, Манечка, и глаза у неё закрываются.
— Сами ушли?.. За что обиделись?.. — удивляются хозяева.
— А за то, что они нас не любят, — говорит Катя, и у Кати потихоньку слипаются глаза.
— Ничего себе! — удивляются хозяева и начинают слегка беспокоиться. — Как же это вы вдруг сами взяли и ушли? Разве это можно? Вы ведь ещё не взрослые! Это, знаете, очень странно. Давайте-ка скорее вашим родителям позвоним!
— А у нас телефона нет, — открывает глаза Маня. — И у Кости нету.
— А где вы живёте? Наверно, где-то рядом? Пошли скорее, мы вас проводим...