Чемеревский Евгений
Они придумают
Евгений Чемеревский
Они придумают...
- Туговато я сегодня соображаю, - пожаловался Главный. - Это как же прикажешь понимать?
К такого рода новостям надо давать привыкнуть. Я выдержал аккуратную паузу и повторил:
- Круглая, шеф. Им взбрело в голову, что она круглая.
Откинувшись в кресле. Главный обозрел меня с таким любопытством, будто я лично выдумал весь этот срам. Минуту-другую он что-то прикидывал, беззвучно шевеля губами, и наконец облегченно вздохнул:
- Дураки. Объясни им, что все, кто снизу, осыплются с нее как горох.
- Уже пробовал. У них на этот счет теория имеется, и, надо сказать, довольно складная. Дескать, не туда тянет, где низ, а вовсе наоборот: куда тебя тянет свалиться, там низ и есть. А поскольку...
Главный рывком выпрямился и проткнул меня неподвижным взглядом. Я послушно замолк.
- А поскольку... - повторил он, пытаясь зацепиться, - поскольку... Не маячь, сбиваешь. Значит, поскольку Земля круглая и все вещи притягивает к середине, то низ у всех разный, но обязательно под ногами? Так, что ли?
- Вы уловили самую суть, шеф. Именно так они, с позволения сказать, рассуждают.
Главный недоверчиво покачал головой, пытаясь нащупать логическую брешь. Потом восхищенно заерзал в кресле:
- Ну ты подумай! Все наизнанку вывернули, а комар носа не подточит. Хоть сейчас к исполнению.
- Так их ли в том заслуга? - восторженно пропел я, поспевая за хозяйским настроением.
За что и был пожалован презрительной гримасой:
- Сколько я вас учил - избегайте прямой лести. Трудно разве заметить: "Неплохая иллюстрация потенциальных возможностей мозга к приобретению навыков абстрактного мышления"? А уж я соображу, на чей счет это отнести. Ну-ка, потренируйся.
- В полной мере, - отбарабанил я, - проявляется специфическая видовая способность к сложному адаптивному поведению.
- Молодец. У тебя, кстати, тоже. Если научишься не слишком очевидно подлизываться, могу протерпеть тебя достаточно долго. А теперь ступай и растолкуй им насчет слонов и черепахи. Помечтали, и будет.
Я замешкался, выбирая, что легче: выложить все сразу или сбежать, отсрочив неминуемую нахлобучку.
- Не получится, шеф, - выдавил я наконец. - Они усматривают парадокс.
- Вот как? И кто же это изволит усматривать?
- Философы.
- Кто такие?
- Вроде мудрецов, только еще и нахалы. Ведь до чего додумались! "Ну хорошо, - говорят, - мир покоится на трех огромных слонах. Поверим. Слоны стоят на черепахе. Допустим. А на чем держится черепаха?"
- И на чем же она у нас держится?
- Вот и они хором заладили: на чем?
Тут мы оба замолчали. У меня не осталось сомнений, что добром это не кончится.
- Кто отвечает за материальную часть? - прохрипел Главный и, когда позвали Первого, незамедлительно перешел к делу:
- На чем у нас держится мир?
Это вместо "здрасьте". Первый был догадлив и мигом побледнел:
- В процессе реализации означенного объекта, учитывая ситуацию и личные указания...
- Меня не интересует история вопроса, - оборвал его Главный. - Будьте любезны отвечать по существу.
- Так вы же... то есть... На слонах.
- Вот так. Коротко и ясно. А слоны?
- На черепахе. - Первый судорожно глотнул, уловив направление начальнической мысли.
- А черепаха?
Первый молчал. Я бы на его месте тоже счел за благо молчать.
- Поторопитесь с ответом, - предложил Главный тем ледяным тоном, что скрывает самые мрачные глубины его ярости. И, посмотрев в упор на обомлевшего от страха Первого, приговорил:
- Боюсь, мне с вами придется расстаться.
И тут же расстался.
После чего долго и рассеянно глядел прямо перед собой, зябко кутаясь в просторную хламиду. Наконец, вспомнил про меня:
- Давно это у них - философия?
- Да лет уже, пожалуй, триста.
- Почему молчали?
- Не смели. Думали, пройдет.
- Пройдет, - вяло передразнил уже поостывший шеф. - В другой раз промолчишь, отправлю вслед за ним. И много их, твоих философов?
- Живых примерно с полсотни, - ответил я. Главный насупился, прикидывая, во что это станет. - Только если вы имеете в виду прямые методы, то они все уже успели разболтать.
- Поди прочь, - услышал я и несказанно этому обрадовался.
Явившись на другой день с докладом, я понял, что шеф всю ночь работал. Вид у него был измученный. Не поднимая головы и роясь в бумагах, он назначил меня Первым. Я поблагодарил за доверие, а про себя подумал: долго ли протяну?
- Теперь смотри сюда. - Главный придавил ладонью большой лист. На нем были нарисованы два круга с кривыми линиями и затейливыми картинками. Один из кругов мне что-то смутно напоминал. - Синее - это вода, все остальное суша. Это восток, здесь твои умники. Это, - он щелкнул пальцем по другому кругу, - запад. Здесь их пока нет, но со временем появятся. Запоминай, что тебе надо сделать. Берешь эти самые восток с западом и прилаживаешь друг к дружке вот по этим черточкам. Да повнимательней, горками наружу. Потом это хозяйство накачаешь, чтобы получился шар. По стыку нашлепай островков, как будто так и было, без нарочитости. И следи, чтобы тяжесть везде к середине, не то лови их потом охапками. Все понятно?
- Почти все, - сказал я, собирая бумаги. Оставался только один вопрос. - А куда черепаху?
Вместо ответа Главный так посмотрел на меня, что я попятился к двери, не завидуя ни себе, ни черепахе.
- Я что-то плохо расслышал, - проворчал Главный. - Что ты там плетешь?
- Теперь уже и вертится, - учтиво повторил я.
Шеф задумался. Скорее всего о том, каких еще ждать от них пакостей.
- Вот как. И что же - опять стройная теория?
- Это как водится. Компания там довольно пестрая, но из самых отчаянных - один итальянец. Вот с таким воротником. Он еще затеял как-то с башни железяками кидаться, полгорода перепугал.
- Так надо поучить манерам, - сухо посоветовал Главный. - Воротник, впрочем, можно оставить.
- Да если б он был один! А то выискался хитрый поляк: написал книжечку, да и помер. С него теперь без толку спрашивать, зато итальянец постарался, растрезвонил, где только мог.
- Словом, прошляпили, - заключил Главный.
- Простите, шеф. Мы все надеялись, что они сами это дело вот-вот уладят. Ведь судили воротника-то. Отрекся!
- То есть как это отрекся? Что же у него - семь пятниц на неделе?
И в глазах шефа мелькнула тень разочарования.
- Отрекся, шеф, уломали. А за порог вышел и говорит: мол, все-таки она вертится. Я так и сел.
- Ах, все-таки, значит, вертится! - подхватил Главный. - Что я в них ценю, так это постоянство. Стало быть, волчком?
- И вокруг Солнца.
- Что?
Выходит дело, я успел наябедничать только наполовину.
- Вокруг Солнца, - подтвердил я.
Шеф посерьезнел и, глядя в потолок, стал прикидывать детали:
- Ага. Круговые орбиты не подойдут, нужны эллиптические. И светило лучше не в центр, а в фокус. С эпициклами мы, выходит, перемудрили, они сами собой выписываются. Ты только подумай, все сходится! М-да... Жаль будет молодцов.
Я собрал все свое мужество и сказал, холодея:
- Там, шеф, вот что еще. Они зрительных труб понастроили и смотрят в них до тринадцатой сферы. А мы сроду дальше седьмой не крутили. Не доходили руки?
- Как это не крутили? - загремел Главный. - Что значит "не доходили"? Может быть, ты забыл своего предшественника?
Помню, подумал я. И еще с десяток других. А вслух сбивчиво залепетал:
- Так не поступало же указаний... То есть, конечно, и снизу, каждый на своем месте... Но ведь вечно напутают, и не хватает... Хотя не снимает ответственности.
- Уйди, - отрубил Главный. - Уйди с глаз долой.
Это было как раз то, что я надеялся услышать.