Кирилл Дмитриев
Поэтическая школа ал-Хиры
и истоки арабской винной поэзии
на примере кафиййи ‘Ади ибн Зайда ал-‘Ибади
Изучению христианства в доисламской Аравии посвящён целый ряд научных исследований[1]. Рассмотренные в них исторические сведения подтверждают, что ко времени возникновения ислама в начале VII века христианские общины существовали практически во всех частях Аравийского полуострова. Многие из них имели при этом уже достаточно продолжительную историю и включали в себя арабов, ведущих как оседлый, так преимущественно и кочевой образ жизни, что создавало условия для взаимного влияния христианской и традиционной арабской культур. Исходя из этого, важным аспектом изучения арабской культуры эпохи поздней Античности является вопрос о том, в какой мере её развитие было связано с христианством.
В культурном наследии арабов доисламского времени центральное место принадлежит поэзии. Связано это с высоким уровнем развития поэтического творчества в древней Аравии и многосторонней значимостью поэзии как основного медиума «культурной памяти»[2] древнеарабского общества. При этом важность, которую ранняя поэзия приобрела для культурной идентичности арабов, не ограничивается хронологическими рамками доисламской эпохи[3]. И сегодня древняя поэзия считается непревзойдённым художественным эталоном арабской словесности и сохраняет своё основополагающее значение в культурно-историческом сознании арабов. Господствующим, однако, остаётся взгляд на древнюю арабскую литературу как достаточно однородную традицию бедуинской поэзии. Истоки этого представления, характерного как для национальной арабской филологии, так и для европейского востоковедения[4], восходят к самому началу арабской литературоведческой традиции. В её лоне были не только кодифицированы все основные письменные источники, благодаря которым древняя арабская поэзия известна сегодня, но и разработаны принципы её интерпретации, ставшие основополагающими для классической арабской поэтики на всём протяжении её развития[5]. Вместе с тем, уже Густав фон Грюнебаум предпринял попытку разделить корпус ранней арабской поэзии на различные поэтические школы и классифицировать их в хронологическом порядке[6]. Опираясь на сравнение стилистических особенностей и анализ метрического репертуара различных поэтов, фон Грюнебаум приходит к заключению о том, что одна из самых ранних и одновременно с тем творчески наиболее богатых поэтических школ древней арабской поэзии, которую отличали «ideas of non-Bedouin background, and a definite colour of local tradition»[7], существовала в ал-Хире (араб. الحيرة)[8] , арабском городе, расположенном на западном берегу Евфрата в южной части современного Ирака. Это подчёркивает необходимость более дифференцированного понимания истории ранней арабской литературы и той роли, которую в ней сыграла ал-Хира. На особое значение ал-Хиры указывает уже тот факт, что восемь из десяти Му‘аллакат — самых авторитетных поэтических произведений древней арабской литературы — были созданы поэтами ал-Хиры или теми, кто имел с ними тесные контакты[9]. Средневековая арабская традиция также сохранила свидетельства, подтверждающие важность ал-Хиры в развитии арабской культуры доисламского времени. Как указывает Д. В. Фролов, арабская традиция приписывает возможно самые ранние произведения арабской поэзии представителям христианизированного иракского племени Танух[10] и поэтам, связанным с лахмидской династией ал-Хиры[11]. Важным является, однако, не только древность поэтической традиции ал-Хиры, но и её особый характер, связанный с той культурной средой, которая существовала в этом городе не в последнюю очередь благодаря именно его многочисленной и влиятельной христианской общине.
В период с начала IV по начало VII века ал-Хира была столицей царства Лахмидов[12] и являлась одним из наиболее крупных центров оседлости в Аравии[13]. Динамичному развитию ал-Хиры способствовало её географическое положение, связанное как c благоприятным климатом, так с маршрутом прохождения торговых путей, соединявших Восточную и Западную части Аравийского полуострова[14]. Близость к Ирану и, в особенности, столице Сасанидов, Ктесифону, одному из самых крупных городов мира того времени, обусловила тесное знакомство жителей ал-Хиры с персидской культурой. В тоже время, оставаясь арабским городом, ал-Хира во многом сохраняла уклад традиционного арабского общества и тесную связь с племенами как Восточной, так и Западной, и Центральной Аравии. И наконец, значительную часть населения ал-Хиры составляли христиане[15], именовавшие себя ‘Ибад — несторианская община, объединявшая арабов разных племён[16]. Эти факторы определили особую роль ал-Хиры в политическом, торговом и культурном обмене между Ираном, Аравией и византийской Сирией и задали значимые импульсы развитию арабской культуры в контексте поздней Античности. В процессе этого развития ал-Хира была центром «соприкосновения арамейско-эллинистической культуры и доисламской арабской традиции»[17], косвенным подтверждением чему может служить представление средневековых арабских историков, согласно которому арабское письмо было создано именно в ал-Хире и отсюда получило своё распространение в остальных регионах Аравии[18].
Уникальные для доисламской Аравии условия культурного многообразия, присущие ал-Хире, оказали глубокое воздействие на формирование её литературной традиции. Уклад жизни в ал-Хире во многом определял разноплеменной состав её населения, что способствовало активному обмену между поэтами различных племён как в самой ал-Хире, так и распространению создававшихся там новшеств литературного творчества в других частях Аравийского полуострова. Большое значение для этого имела и притягательная сила ал-Хиры как места резиденции Лахмидов, ко двору которых стекались поэты из всех концов Аравии. Среди них были такие известные мастера поэтического слова как Имру’ ал-Кайс, Зухайр ибн Аби Сулма, Тарафа ибн ал-‘Абд, ан-Набига аз-Зубйани и Лабид ибн Раби‘а. Придворная культура ал-Хиры оказала существенное влияние на активизацию поэтического творчества арабов, заметно возрастающую в VI веке[19], профессионализацию деятельности поэтов и утверждение панегирика как основного жанра касиды — политематического стихотворения, занимающего ключевое место в арабской поэтической традиции.
Дополнительным важным фактором, обусловившим специфику поэзии ал-Хиры, было влияние персидской культуры, в особенности музыки и пения. Анализ произведений одного из самых ранних поэтов ал-Хиры, Абу Ду’адa aл-Ийади (VI в.), приводит фон Грюнебаума к выводу о том, что рамальный метрический размер был заимствован арабским стихосложением из Персии через посредничество арабских поэтов ал-Хиры, отличительную характеристику которых составляет использование размеров рамаль и хафиф[20]. Рассмотрение метрики раннего арабского стихосложения, осуществлённое Д. В. Фроловым с привлечением более обширного текстового материала, подтверждает, что только поэты, творчество которых напрямую связано с ал-Хирой, использовали рамаль. Среди же поэтов племён Северо-Западной Аравии и племени Зубйан в Центральной и Тамим в Восточной Аравии, которые, как подчёркивает исследователь, «were not influenced by the Christianised culture of al-Hira»[21], размеры рамального ритма употреблялись значительно реже. Но если метрический репертуар поэтов ал-Хиры изучен достаточно подробно[22], то содержательная сторона произведений хирской поэтической школы пока не получила должного систематического анализа. В общем обзоре истории доисламской арабской поэзии Режи Блашер выделяет три доминанты, характерные для поэтической традиции ал-Хиры: вакхическую, элегическую и религиозную[23]. Религиозный аспект, связанный с принадлежностью многих поэтов хирской школы к христианству, заслуживает особого внимания.
1
Обзор результатов изучения истории христианства в доисламской Аравии и литературы по этой теме см.: Hainthaler, Th.,
2
Assmann, J.,
3
Показательно представление о вкладе древних арабских поэтов в развитие арабского языка, выработанное в классическом исламе. Согласно Ибн Фāрису (ум. 1004), именно в бедуинской поэзии арабский язык достиг ко времени пророческой деятельности Мухаммада того уровня, которым он обладал, являясь языком общения между Богом и Адамом в раю, см.: Carter, M. G.,
4
Walther, W.,
6
Grünebaum, G. von,
7
Grünebaum, G. von,
9
Исключения составляют только ‘Антара и Лабид, см.: Frolov, D.,
10
По свидетельству Хишама ибн ал-Калби, Танух составляли одну треть населения Хиры, см.: at-Tabarī,
12
Rothstein, G.,
13
Shahid, I.,
14
См.: Kister, M. J.
15
Согласно Хишаму ибн ал-Калби, население ал-Хиры состояло на одну треть из ‘Ибāд, см. at-Tabari,
16
Ярким свидетельством важного места, которое христианство занимало в культуре ал-Хиры, является официальное принятие христианства последним правителем династии Лахмидов, ан-Ну‘маном (580–02), см.: Toral-Niehoff, I.,
17
Endress, G.,
18
Примечательно, что и в Мекку, согласно исламскому преданию, арабское письмо было завезено христианином Бишр ибн ‘Абд ал-Маликом. См.: Фролов, Д. В.,
19
Hoyland, R.,
20
Grünebaum, G. von,
22
Помимо указанных работ фон Грюнебаума и Фролова см. также Paoli, B.,
23
«En l’état de notre documentation, nous sentons l’existence d’une tradition particulière avec des dominantes bachique, élégiaques et religieuses» — Blachère R.,