ЛЮДМИЛА. А когда тебе букет дарят, ты тоже так думаешь?
КАТЯ. Конечно! Дома — только горчица и уксус, денег — едва на маршрутку хватит… Выходишь кланяться, а тебе на сцену — цветы. Лучше бы палку колбасы подарили. Или (мечтательно) головку сыра…
ЛЮДМИЛА. Артист, как и художник, должен быть голодным.
КАТЯ. Это коммунисты придумали, чтоб денег не платить.
Входит Виктор, снимает куртку, вязанную шапочку.
ВИКТОР. Девчонки, привет! Ругаетесь? Ну и погодка… В клубе — никого. Конечно, кому нужны в такую погоду игры на свежем воздухе?! Собаку никто не выгонит.
КАТЯ. Как бабушка говорила — какая власть, такая и погода.
ВИКТОР. Кать, при чем тут власть? (Видит ведро.) А у нас что капает?
КАТЯ. Как всегда, Костя протек.
ЛЮДМИЛА. Вить, ты горошек купил?
ВИКТОР. Ой, прости, Люда, забыл. Ну, будет салат без горошка.
ЛЮДМИЛА. Ладно… Накрываем на стол! Катя, помогай.
Людмила уходит на кухню, Катя вдвоем с отцом передвигает стол, стоявший у стены, в центр комнаты.
КАТЯ (смотрит вверх.) Здесь же течет.
ВИКТОР (снимает телефонную трубку, набирает номер.) Алло! Костя? Это
ВИКТОР. (Пауза.) Костя, от твоего стояка у меня хронический столбняк. Ну, приди, посмотри! (Пауза.) Да не нужна мне твоя побелка. Раз в две недели. Вонь такая, что на кухне спим. (Пауза.) Кость! Не смеши меня! (Пауза.) А моральная компенсация? Что? Литр за литр? Только если коньяка. (Кладет трубку.)
КАТЯ. Так куда стол ставить?
Вдвоем передвигают стол на центр комнаты.
ВИКТОР. Следи, куда капнет. (Достает из серванта хрустальную вазу.)
КАТЯ. Вот. (Показывает точку на столе.)
ВИКТОР. Отлично. (Ставит вазу именно на это место.)
ЛЮДМИЛА (кричит из кухни.) Витя, цветы в воду поставь.
ВИКТОР. Уже. (Ставит букет в вазу, в которую капает вода с потолка.) Надеюсь, водичка чистая?
КАТЯ. Проточная, фильтрованная.
Входит Людмила, ставит на стол миску с оливье.
ЛЮДМИЛА. Что у него там?
ВИКТОР. Как всегда.
ЛЮДМИЛА. Вить, неси холодец.
ВИКТОР. Хрен есть? А то придут гости и скажут, что на столе ни хрена нет.
ЛЮДМИЛА. Я эту шутку полжизни слышу. Кстати, Витя, почему пакет с мусором лежит в коридоре? И воздух не озонирует.
ВИКТОР. Как лежит? Я же выбросил! (Выходит в коридор, возвращается с пакетом в руках.) Блин! Что же я тогда выбросил?
ЛЮДМИЛА. А где мой пакет с тетрадями?
ВИКТОР. Повезло твоим ученикам. Всем пятерки!
ЛЮДМИЛА. Немедленно вниз! Ищи и без них не возвращайся!!!
Виктор уходит. Людмила вытирает стаканы и расставляет их на столе.
КАТЯ. Костя поменял график? Тек раз в квартал. Теперь — ежемесячно. В любой нормальной стране его бы по судам затаскали, и оплачивал бы ремонт всем, до первого этажа, как миленький.
ЛЮДМИЛА. Это потому, что там соседи — случайные люди. А мы друг другу не чужие. Столько лет вместе. Тем более — наш дом…
КАТЯ. Знаю — знаю. Дом Павлова, героическая оборона, историческая победа… Дедушка эту историю перед сном рассказывал, вместо сказки. Так что я в курсе.
ЛЮДМИЛА. Ну в кого ты такая злючка?
КАТЯ. Не злючка. Просто наши семейные легенды пахнут нафталином…
Звонит телефон. Катя берет трубку.
КАТЯ. Алло! Что? (Пауза.) Какие грибы?.. Сам греби отсюда, подберезовик! (Кладет трубку.) Палата номер шесть…
ЛЮДМИЛА. Кто это?
Снова звонит телефон.
(Берет трубку.) Да… Мужчина, вы ошиблись. Никто вам не хамит. Какой номер вы набираете? (Пауза.) А где?.. (Пауза.) Наверное, ошибка в объявлении. И больше сюда не звоните. (Кладет трубку.)
Входит Виктор с пачкой тетрадей в руках.
ВИКТОР. Не повезло твоим ученикам, не успели еще мусор вывезти… Роюсь я в баке, глянул вверх — баба Сталя к своему окошку прилипла, чуть стекло не выдавила. А тут еще из подъезда выходит… как его… полковник с третьего этажа. Говорит: «Коммунисты вам не нравились? А теперь на помойках роетесь! Интеллигенция…»