Это — пошлости полнейшей
Министерский Аполлон!
<ПОСЛЕ ПУБЛИКАЦИИ СТИХОТВОРЕНИЯ МАЙКОВА
«ДРУГУ ИЛЬЕ ИЛЬИЧУ»,
которое в официальных кругах было сочтено пасквилем на Александра II>
С трудом читая по складам,
Хотят читать между строками,
И что сказать хотели б сами,
То придают чужим стихам.
Их вразумлять — труды напрасны!
Так и заладили одно!..
Стихи-то, кажется, и ясны,
Да в головах у них темно!
АВТОЭПИГРАММА
Устал я жить, устал любить
И трепетать за всё святое!
Любовь — цель жизни, может быть,
Но и ярмо мое земное!..
* * *
Вы «свобода» нам кричите,
Я одной себе ищу —
Думать так, как я хочу,
А не так, как вы хотите!
<НА Н.Ф. ЩЕРБИНУ>
<Щербина> слег опять. — Неужто?
— Еле дышит.
— Бедняжка! — Да, и это всякий раз,
Как кто-нибудь, друзья, из вас
Стихи хорошие напишет.
Петр Васильевич Шумахер
КТО ОНА ТАКА?
В pendant[69] к «Картинке» Майкова
«Тятька, звон что народу
Собралось у кабака:
Ждут каку-то всё слободу:
Тятька, кто она така?»
«Цыц! нишкни!
[70]
пущай гуторют.
Наше дело — сторона;
Как возьмут тебя да вспорют.
Так узнаешь, кто она!»
К ПАМЯТНИКУ КРЫЛОВА
Лукавый дедушка с гранитной высоты
Глядит, как резвятся вокруг него ребята,
И думает себе: «О милые зверята,
Какие, выросши, вы будете скоты!»
ПРИТЧА
Монах стучит в ворота рая.
Апостол Петр ему в ответ:
«Куда ты, рожа проклятая!
Здесь вашей братье быть не след.
Вы всё печетесь о житейском.
Вишь, словно боров, разжирел;
Должно быть, в чине архирейском
Ты всласть курятинки поел!..»
«Апостоле, не осудиши!
У каждого свои грехи;
Да говори про кур потише,
Чтоб не пропели петухи».
ЗВЕЗДА
В мои безумные года
На чистом небе летней ночи
Большая, яркая звезда
Мои приковывала очи.
Теперь мне кажется смешна
Сия небесная забава:
Теперь приятна мне одна
Звезда святого Станислава.
< НА СМЕРТЬ БУЛОЧНИКА ФИЛИППОВА>
Вчера угас еще один из типов,
Москве весьма известных и знакомых,
Тьмутараканский князь Иван Филиппов,
И в трауре оставил насекомых.
* * *
Какой я, Машенька, поэт?
Я нечто вроде певчей птицы.
Поэта мир — весь божий свет;
А русской музе тракту нет,
Везде заставы да границы.
И птице волю дал творец
Свободно петь на каждой ветке;
Я ж, верноподданный певец,
Свищу, как твой ручной скворец,
Народный гимн в цензурной клетке.
Федор Михайлович Достоевский
<Н. С. ЛЕСКОВУ>
Описывать всё сплошь одних попов,
По-моему, и скучно и не в моде;
Теперь ты пишешь в захудалом роде, —
Не провались, Л<еск>ов.
Николай Семенович Лесков
<НА РЕДАКТОРА ЖУРНАЛА «ВЕК»
Т. И. ФИЛИППОВА>
Хоть у гроба у Господня
Он зовется «эпитроп»
[71]
,
Но для нас он мерзкий сводня,
Льстец презренный и холоп.
Николай Федорович Щербина
НА КОНЧИНУ ГАЗЕТЫ «ВЕК»
Шагаем мы неимоверно, —
Гордись, о русский человек,
Что в год Россия беспримерно
Переживает целый «Век».
ГАЗЕТА «МОЛВА»
К «Молве» названье не пристало:
Ее читателей так мало,
Что хоть зови ее отныне —
«Глас вопиющего в пустыне».
МОЛИТВА СОВРЕМЕННЫХ РУССКИХ ПИСАТЕЛЕЙ
О ты, кто принял имя Слова!
Мы просим твоего покрова:
Избави нас от похвалы
Позорной «Северной пчелы»