- Как бы мне хотелось все ей рассказать, - прошептал он в темноте, - Чтобы она узнала, что принадлежит нам.
- Сейчас еще не время, - глубокий голос Адама был наполнен сожалением и уверенностью, - Сейчас она переживает сложный период в жизни. Рассказать ей сейчас означает добавить еще больше проблем к тем, с которыми она сейчас справляется.
Рассказать мне что?Хотела спросить Лисса. Но она лежала словно в коконе между двумя мужчинами, ее окутывало тепло, и это было настолько замечательно, что против своего желания она все больше проваливалась в сонное состояние. Уже засыпая, она решила, что спросит одного из них об этом утром, и она действительно собиралась так поступить. Однако при пробуждении все воспринималось волшебным сном, навеянным разбушевавшимися гормонами. Она обладала хорошей фигурой и хорошеньким личиком, но не была моделью. Адам и Кэл же выглядели так, словно сошли с экрана телевизора. Кэл мог бы быть выбран на роль сильного и прекрасного сёрфера, а Адам мог стать опасным, задумчивым героем с темным прошлым. Сама мысль о том, что оба они видели в ней больше чем просто друга, казалась ей настолько глупой, что Лисса решила оставить ее. Любой, не знающий их человек мог бы предположить, что Кэл и Адам больше чем просто друзья, так как они ни с кем не встречаются и проводят вместе больше девяноста процентов времени. Но их всепоглощающая страсть к ESPN[4] и несколько эротических журналов, которые Лисса нашла запрятанными на книжной полке, убедили ее в обратном. Им было комфортно друг с другом, но они не проявляли собственнических замашек. Она часто задавалась вопросом, почему двое красивых мужчин проводят свои праздники и выходные с ней вместо того, чтобы зажигать в барах, но когда она спросила, Кэл просто рассмеялся.
- О, Адам и я просто еще не нашли правильную девушку. Так, Адам?
Его друг серьезно кивнул:
- Еще нет. Но мы сразу узнаем ее, как только она войдет в наши жизни.
- Или появится вся в слезах, на пороге в нашу квартиру, - Кэл слегка ткнул локтем Лисе в бок и ухмыльнулся.
Лисса попыталась усмехнуться в ответ, но она не могла не думать каким странным выглядел этот обмен репликами. Выглядело так, словно парни искали девушку для них обоих. Но эта догадка не могла быть верной - или могла?
Эй, Стив! Где этот чертов вибратор? Мы заставляем ждать клиента, оплатившего услугу, - гнусавый голос Скаддера оборвал попытки Лиссы представить себя в другом месте. По возвращении в реальность, она поняла, что даже если бы она могла принять приглашение Кэла и Адама отметить этот День Святого Валентина, она бы этого не сделала. Она едва разговаривала со своими друзьями в последнее время из-за усиливающегося чувства стыда от того, что она была вынуждена делать для выплаты дядиного долга. Они думали, что она давала Скаддеру бесплатные бухгалтерские консультации, так как Лисса просто не могла сказать им правду. Она постоянно боялась, что они обнаружат это самостоятельно, наткнувшись на ее представление на сайте Скаддера.
Одной мысли о том, что ее друзья узнают и увидят ее голой, согласной на те извращения, которыми она занималась, было достаточно, чтобы ее затошнило. Ей становилось еще хуже, когда она размышляла о том, что они о ней подумают. Она начала избегать их, опасаясь, что однажды она посмотрит в их бледно-зеленые глаза и увидит отвращение и жалость вместо понимания. Они оба спрашивали ее в чем дело, при случайных встречах, но Лисса не могла им ответить – не могла рисковать их дружбой, в случае, если они узнают кем она стала.
- Я сказал, принеси мне этот чертов вибратор! – закричал Скаддер.
- Простите, босс. Его надо было смазать, - Стив, ассистент, наконец вернулся, держа вибратор ярко розового цвета с двумя головками, одна венчала длинный и тонкий член, другая – длинный и толстый.
Обе головки уже блестели от геля, заставляя желудок Лиссы сжаться, словно в кулак. До того, как она во все это ввязалась, ее единственным сексуальным экспериментом было оставить свет включенным во время занятий любовью с ее парнем из колледжа. Она была бы не против поэкспериментировать с теми игрушками, которые приходилось использовать во время этих трансляций, но только в уединении, в своей комнате. А в принудительном порядке ублажать себя перед тысячами зрителей было просто ужасно. Однако, как всегда, у нее не было выбора.