— Подождите! Вы что, видели эту статую?
— Конечно. Лучшие образцы из сокровищницы Тутанхамона бледнеют перед этой скульптурой. Она — национальное сокровище Египта. Будучи египтологом, я наслышана о черном рынке античных вещей, но не могу себе даже представить, чтобы изваяние стало предметом грязных сделок. Необходимо что-то предпринять!
— Необходимо что-то предпринять! — Ивон цинично расхохотался. — Американская святая невинность. Крупнейший рынок антиквариата — вот что такое ваша Америка. Если бы предметы старины нельзя было сбыть, никакого черного рынка не существовало бы. В конечном итоге во всем виноват покупатель.
— Ах, значит, американская святая невинность! — негодуя, воскликнула Эрика, — А как насчет французской, дорогой мсье? Как у вас язык поворачивается говорить на эту тему, когда вам прекрасно известно, что Лувр просто набит ворованными вещами? Такими, скажем, как Зодиак из Храма Дендеры. Люди за тысячи миль едут в Египет лишь для того, чтобы им в конце концов показали паршивый гипсовый слепок с этого самого Зодиака.
— Плиту перевезли из Египта в целях лучшей ее сохранности, — сухо произнес Ивон. — Ну, хорошо. Не будем спорить. Мы оба считаем, что черный рынок должен быть под контролем. Разница только в методах. Я, например, не думаю, что нам надо немедленно обращаться в полицию. Не собираюсь вас пугать, всего лишь короткая справка. Это Каир. Не Нью-Йорк, не Париж и даже не Рим. Восточная тяга к интриганству и изощренная система взяток — нормальное, повседневное зло. Если вы придете с вашей историей в полицию, то немедленно превратитесь в подозреваемого номер один. Исходя из этого, вас арестуют на месте либо, если очень повезет, посадят под домашний арест. Теперь о сроках. Для того чтобы „шевельнулась“ самая плохонькая бумажка, требуется от шести месяцев до года. Я гарантирую, что ваша жизнь станет сущим адом.
— Кто вы такой? — спросила Эрика и, взяв сумку, принялась рыться в ней в поисках сигарет. Ивон вытащил из кармана золотой портсигар и открыл его. Тут же появилась золотая диоровская зажигалка. Несколько мгновений они сидели и молча курили.
— Я — один из тех, кого вы называете беспокойными людьми. Мне не нравится, что гибнут памятники древности, бесследно исчезают античные раритеты, вот я и решил этим заняться. Может быть, что-то получится. Знакомство же с этой статуей было бы… как вы там говорите…
— Находкой, — подсказала Эрика.
Ивон отрицательно качнул головой, одновременно делая руками жест, призывающий Эрику продолжать свои подсказки. Она пожала плечами и предложила „открытие“.
— Скажем, для того чтобы раскрыть тайну, — настаивал Ивон, — нам нужен…
— Ключ к ней.
— Вот именно. Знакомство со статуей было бы ключом ко многим тайнам. Однако теперь ничего не известно. Быть может, статуя исчезла навсегда. Конечно, вы могли бы помочь, поскольку видели убийц, но в Каире…
— А вам откуда известно об изваянии? — перебила его Эрика.
— От Хамди. Уверен, что, кроме меня, он написал о нем еще паре сотен люден, — ответил Ивон, оглядывая комнату, — Я мчался сюда как на пожар. — Он подошел к одному из больших шкафов и открыл дверцу. На полках лежали разнообразные предметы старины. — Жаль, здесь нет его писем. Могли бы из них что-нибудь узнать. А все эти штучки наверняка подделки.
— Письма лежат в шкатулке, — сказала Эрика.
— Отлично! — воскликнул Ивон, — Даст Бог, что-нибудь в этих бумагах нам поможет Но все же мне хочется быть до конца уверенным в том, что здесь больше ничего не припрятано. В смысле корреспонденции, разумеется. — Он раздвинул портьеру и громко крикнул: — Рауль!
У входа в магазин стукнули бусины, и в лавку вошел Рауль. Он был моложе Ивона, с оливковой кожей, черными волосами и задорной улыбкой, напомнившей Эрике Жана Поля Бельмондо.
Ивон представил его, объяснив, что он родом из южной Франции. Рауль сильно тряхнул ей руку и ослепительно улыбнулся. Затем мужчины, потеряв к ней всякий интерес, быстро заговорили на французском, обсуждая, видимо, с чего начать обыск.
— Это займет всего несколько минут, — обратился к Эрике Ивон, осторожно заглядывая в один из высоченных шкафов. Осмотрев все шкафы, французы нырнули в соседнюю комнату.
Эрика отодвинула портьеру и заглянула туда. Ивон и Рауль перетряхивали лежавшие на полу ковры. Ивон взглянул на нее и сделал знак рукой, чтобы она не беспокоилась и что больше минуты их хлопоты не займут…
Поручив Раулю восстановить в лавке порядок, Ивон вышел с Эрикой из магазина и подвел ее к черному „фиату“.