Сивилла
Письма я получаю довольно часто, в основном девичьи, женские – от учениц своих, и когда я вижу вдруг мужской почерк на конверте, он открывается вне очереди...
Письмо от Юры Р. было коротким, с небольшой интригой. Кроме заголовка, там буквально было: «Я обязан вам всем лучшим, что у меня есть, ноВы этого не знали, и это – только полправды. Вся - у Тани, она тоже Вам написала...».
Мой возраст не позволяет мне проникнуть в закрома памяти мгновенно, но я ещё успешно напрягаюсь, и кое-что вспомнил: Танино письмо восстановило события двадцатилетней давности...
…Новогодний школьный бал–маскарад. Я – физик, весьма склонный к лирике, близкий к детям собственной, еще не истребленной детскостью, наверное, больше других чувствовал волшебство этого вечера: и моей физикой (программный фейерверк огней зала и вращающейся ёлки, ультрафиолетовые светильники, вызывающие люминесценцию всего белого в зале: девичьих платьиц, картин на всех окнах и стенах, написанных люминесцентными красками, вращающийся зеркальный глобус – производитель космических вихрей снега в зале, инфракрасные светильники, реагирующие на маски гостей бала-маскарада – и в это были вовлечены сотни энтузиастов), и даже лирикой сценария «Маска, кто Вы?».
Не знаю, мне трудно убедительно объяснить, как дети, не имея достаточного опыта и ума, не только ориентируются там, где без этого, кажется, не обойтись, но часто просто успешно пользуют нас, любящих и доверчивых. Полагаю, шестым чувством – интуицией. Не знаю, к каким моим достоинствам это отнести: мажорно-насмешливому складу ума или случайностям, но, по вопросам «сложностей» любви, ко мне чаще обращались, чем с проблемами законов Кирхгофа. Девочки, конечно.
И, может быть, это началось именно с события, описанного в этом письме. По себе знал, что детские мечты о счастье, любви очень заострены под Новый Год. Когда, как не перед Новым Годом, хочется попрощаться со сложным, рациональным, правильным и строгим миром, и окунуться, нырнуть в мир мечты, ирреальности, в котором каждый имеет право на счастье, как он это видит, каждый хочет – и может – быть любимым именно теми, кто этого еще даже не знает, и главное – каждый хотел бы знать, точнее, хотя бы в щелочку заглянуть в потайную дверь не того, что обещает ему Дед Мороз с тривиальным набором «счастье – здоровье - успехи в учебе», но и, главное, расшифровать, что их, юных и нетерпеливых, ждет в этой концовке «…и в личной жизни»...
Вы помните, читатель, уродливый автомат, который продавал почтовые открытки с изображением актеров, поздравительные и познавательные? Надо было бросить монету в щель, нажать на рычаг, и выбранная открытка выныривала из ротового отверстия. Если машину, которая стояла на бале-маскараде, назвать «Сивилла», выдать участникам номерки и в таком же порядке разместить открытки с предсказаниями, то каждый вызываемый получит открытку-предсказание, адресованную конкретно ему, и таким образом попадание в «яблочко» в этой игре предопределено, и «Сивилла» чисто сделает свое дело...
Если отбросить туманно-замысловатые предсказания, которым безусловно верили жертвы этого розыгрыша – их легко писала главный мой ассистент Таня, типа: «Несчастье с Вами будет в эту ночь», «Используй свой единственный шанс», «Она не сможет тебе противостоять, смеясь», «Ровно в 12 часов ты должна оказаться рядом с ним», «Проверь его любовным письмецом, написанным от имени другой», «Сегодня время сделать свой выбор», «Та, кто пригласит тебя на белый танец – это судьба» - и многое-многое пустое другое, а судьбоносные прогнозы взять на себя, то интрига «Сивиллы» обретет новую значимость.
- Папа, пиши сам нам «судьбы» в открытках – будет смешно и необидно, - сказал мне восьмиклассник Мишенька.
...Принято говорить о любовных треугольниках, но в детской геометрии – это обычно четырехугольники, две пары сторон которых, если поменять местами, частенько обретают истинное место. И этому есть объяснения: дети, особенно девочки-подруги, посвящены во все тайны взаимоотношений, и чужое, более удалённое, счастье, частенько ярче и значительней.
Таня, повинуясь моде иметь мальчика «для портфеля», охотно принимала ухаживания Андрея, красивого, спокойного, воспитанного юноши, уже целовалась с ним в подъезде при прощании, и хотела бы чувственно сказать немодно-стеснительному юноше: «Уберите Ваши руки!», но ей повода он не давал. И поэтому она мечтательно вспоминала, как однажды во время игры в «бутылочку» Юра из десятого «Б», исполняя «наказание-фант», в поисках её губ, стыдливо упрятанных, промахнулся, и припечатал, оглушив, такой нежный и чувственный поцелуй в ухо, что Таня с этим ложилась спать, ругая себя, ещё долго-долго.