— Пожалуйста, перестаньте. Я ничего не сделал.
— Мне просто захотелось, вот и все. Если я буду тебя наказывать только тогда, когда ты в чем-то виноват…
Я не закончил мысль. Нет нужды. Мне захотелось – я сделал. Он более-менее успокоился, я собирался уже начать мыться, пока мне не захотелось еще кое-что проверить. Я просунул одну руку между нами: в воде это было легко сделать. Он почувствовал и напрягся, зря. Я нащупал его ягодицы, а затем и цель моего поиска. Я снова крепко держал его, чтобы не вырывался, и гладил пальцами заветную дырочку, слегка нажимая. Он начал постанывать, очень тихо, но я услышал. А это только от поглаживания.
— Чувствуешь? Приятно, да? Ох, ты весь покраснел, не нравится, когда тебя трогают в столь интимных местах? Назови меня хозяином.
— Хозяин, пожалуйста…
Я перестал. Достал губку и намылил ее. Мы перестроились так, что я мог спокойно натирать ему спину, руки, живот и грудь. Я тер достаточно сильно, но он терпел.
— Встань, нужно ноги намылить.
— Я сам могу.
— Мне тебе руки связать, чтобы ты понял, что сам не можешь?
Он встал. Сначала стоял ко мне спиной. Я, как положено, намылил ему ноги и кое-что еще. Он сразу развернулся, но встретившись с моими глазами, передумал вякать. Закончив, я развернул его к себе лицом, точнее, я сидел - а он стоял. Ему было стыдно, и он сначала закрывался руками, но я их быстро убрал и начал намыливать медленно. Он получал удовольствие вперемешку со стыдом, но это было не так весело. Я тоже встал, чтобы намылить ему голову. Какие, всё же, мягкие волосы… мур. Для него это было унижение, а я только наслаждался. Мне понравилось его мыть. Осталось только ополоснуть водой и вымыться самому. Я смыл с него мыло и укутал в теплое полотенце.
— Постой пока тут.
Я включил душ.
Глава 10
Боже, за что мне все это? Почему в эту колыбель разврата и похоти попал именно я? А еще ничего не началось. Он принимал душ. У меня все еще легкие болят после этой ванной. Я начал оглядываться и увидел большой гаечный ключ. Знаете, как бывает в играх, всегда должен найтись какой-нибудь предмет, который спасет главного героя. Я осторожно поднял его, когда он намыливал волосы, что и глаза были закрыты пеной. Начал подходить; медленно. Он был выше меня намного и еще стоял в ванне, мне до него не дотянуться, а если ударить сначала его в живот и он наклонится? Я так и сделал, подошел достаточно близко.
— Чего так суетишься, Сора? Я уже почти все, только волосы промою.
Я ударил его со всего размаху в живот, и, как предполагал, он наклонился. С размаху ударил его по голове. Он упал. Я голый быстро выбежал в коридор, схватил его пальто и надел. Обуви не было, но и ладно. Главное убежать: лучше замерзнуть в лесу, чем остаться с ним. Нет, дверь заперта! Где-то должны быть ключи, но где? Не думаю, что он положил их на видное место. А черт, выберусь через окно. Как и окно не открывается? Разбить пластиковое я не смог. Что делать?
Я еще поискал ключи, но найти не смог. Чердак! Точно, там обычное стекло, которое легко выбить, а если постараться можно спуститься по крыше, а если и упаду, то на снег и невысоко. Я сразу побежал на чердак, только бы дверь не была закрыта. Она не закрыта. Нет… у окна стоял он. На лбу у него был кровоподтек, на нем уже одеты джинсы, а в руках была плеть.
— Ты не первый у меня. И я прекрасно знаю, что вы пытаетесь сбежать при первой же возможности. А еще у тебя удар слишком слабый, чтобы вырубить человека. Это я просто тебе подыграл. На всякий пожарный скажу, что окно на чердаке тебе тоже не разбить. Мальчик, из моего дома нет выхода. Я все предусмотрел. А ты посмел поднять руку на хозяина и попытаться сбежать, теперь я тебя уже не шуточно накажу.
Это конец, он все знал.
— А вы специально ключ оставили лежать?
— О нет, просто мастер приходил, кран чинил, видимо оставил. Ты же не думаешь, что я такую махину тебе доверю, да был бы ты посильнее и убить мог бы. Ну ладно.
Он подошел ко мне, стянул с меня плащ и схватил за волосы, потащив назад, скинул с лестницы. Сам спокойно спустился и продолжил тащить. Только уже головой вперед, так мне удобнее было, а ему легче. Мы попали в какую-то странную комнату. Там были кровать, кресло, шкаф и цепи на стенах и потолке. Он толкнул меня и приковал лицом к стенке. Открыл шкаф и что-то достал оттуда. Это был ошейник. Он надел на меня и немного перетянул. Он ударил меня головой об стенку, а потом отошел и начал бить плеткой. Я сразу крикнул и еще раз, и еще. Он бил меня, сдирая кожу. Мне ничего не оставалось, как кричать.
— Больно, сучонок? Мне тоже было больно. Что так кричишь? Это просто слабенькая плеточка, я тебе еще кнута не показывал. Вот так тебе, кричи дальше.
— Простите, хозяин. Я больше так не буду. Не буду! Пожалуйста…
Я заплакал - не мог терпеть боль. Я понимал, что ему приносит это удовольствие, но я не мог ничего с собой поделать. Я боюсь боли, боюсь. Я хочу в теплую мягкую кровать к мамочке. Это все о чем я сейчас мечтаю. Он перестал бить. Он отцепил меня, и я сразу упал.
— Хочешь загладить свою вину?
— Да, — сказал я, уже не надеясь ни на что.
Глава 11
— Тогда будешь сам работать.
— Не понимаю.
— Сейчас поймешь.
Я взял его руку и потянул к кровати, он не сопротивлялся, пока. Я расстегнул джинсы, но не снял их, он увидел мой возбужденный орган и понял, что ртом не обойдется. Весь его вид говорил: «пожалуйста, не надо». Мне сейчас недоставало веревки у него на шее. Я подошел к комоду и нашел там ошейник с тонкой цепью. Сора слишком был напуган, чтобы как-то оказывать отпор, готов поспорить, что он от этой легкой порки все еще не отошел, а порка была на самом деле легкая, я и сильнее бил, так, что мои рабы катались по полу в судорогах. Ошейник идеально подошел к нему, теперь я уже мог потянуть его за цепь. Я расположился на кровати, полулежа, и он сразу сообразил, что от него потребуется. Я тянул его к себе, и он не мог ничего с этим поделать. Рядом лежала смазка; я нанес ее на себя. Ожидать, что Сора начнет хоть что-то делать сам, не приходилось. Я взял его за бедра и приблизил к себе еще ближе, слишком близко. Я приподнял его, ему оставалось только сесть.
— Ну же, малыш, ты же все понимаешь.
— Я не могу… не могу.
Целка - есть целка, что с него возьмешь. Я грубо перевернул его, поставив «раком». Нагнулся и прошептал ему: «сделаешь, как я скажу, будет не так больно». Он кивнул. Я взял его руку, так, что он упал лицом на простыню, и налил ему в ладонь нечто прохладное, вязкое и бесцветное, потом направил его руку к заднему проходу.
— Засунь туда свой пальчик, смелее. Или хочешь, чтобы это делал я сам?
Он опять задрожал и заскулил, но приказ выполнял, его палец вошел в его же попку.
— Пошевели немного, а теперь еще один. Чего стонешь? Доставь себе удовольствие сам, — я схватил его руку и дернул кисть вперед, заставляя пальцы проходить дальше. — Там есть одна точка, которая может принести тебе блаженство. Еще не нашел? Может, просто тебе нужно что-то покрупнее.
Я убрал его руку и сам вошел; он закричал. Резко и полностью войти не получилось, он слишком узкий, но ничего – растянем. Я с силой долбил его, пока не почувствовал у него внутри кровь, и тогда мне захотелось входить в него еще сильнее. Его крики и стоны звучали у меня в ушах, как церковный хор. Кричи громче, мой маленький Сора. Мне кажется он уходит в некий транс, нужно заставить его очнуться от него. Я перевернул его на спину, так что мог видеть его лицо. Я целовал его, а он хотел кричать, но не получалось; укусить меня не решался. Хоть чему-то научился.