— А утром, — продолжал Шазель, — я бодр и свеж и отправляюсь в свое агентство, где все меня уважают как начальника. И ни у кого даже в мыслях нет… Да плевал я на них! В моем возрасте и с моими деньгами ничем не рискую! Но…
Он перешел на шепот.
— Пусть это останется между нами, дорогой Малле. Вы кажетесь мне весьма симпатичным!
Гарсон, брюнет с усиками, пришел за заказом.
— Два виски. И прошу оставить бутылку.
Брюнет слегка усмехнулся. Покосившись на Малле, с иронией спросил:
— Вы что, теперь интересуетесь мужчинами?
Шазель зашелся от смеха. Малле, растерявшись, никак не мог сообразить, с чего начать разговор о надбавке. Он понимал, что решиться нужно сейчас, пока шеф не отключился.
— Месье Шазель, я бы хотел с вами поговорить…
— Зачем же так официально, будем друзьями.
Гарсон принес бутылку скотча и два рюмки. Шазель налил, они чокнулись.
— Уже давно этот вопрос висит в воздухе, поймите, мне ужасно неудобно, но… я был бы вам очень признателен, согласись вы подумать о прибавке для меня…
— Прибавке? — повторил Шазель, налив вторую рюмку. — Прибавке…
К ним, не спросясь, подсела какая-то девица. Улыбнулась старику, и тот под столом сжал ее коленку. Ей было не больше двадцати, вот только лишняя полнота портила. Но было в ней нечто притягательное…
— Взгляни, — шепнул Шазель, поглаживая пухлую руку, — вот моя маленькая кокетка. Правда, Малле, она прелесть? Зовут ее Мерилин. Представляешь?
Он прыснул от смеха в рюмку. Франсуа, тоже повеселевший от спиртного, нашел это забавным. Девица не смеялась, лишь мерила мужчин холодным взглядом. И наконец сказала:
— Что, проведем вечерок вместе?
Директор Шазель вдруг повел себя как-то неуверенно.
— Не знаю… Слушай, ты пока выпей и оставь нас одних. Нам нужно поговорить.
Мерилин встала и присоединилась к толпе у стойки.
— О чем это мы?
— О моей прибавке. Давно уже шли разговоры, что я смогу получить свою долю в прибылях…
— Ах, да! Дружище, нужно было раньше напомнить! Знаешь ведь, у меня столько дел…
— Так что, — не отставал Франсуа, — вы согласны?
— Разумеется! Но только ты выбрал неподходящий момент для таких разговоров. Вернемся к этой теме в агентстве, на свежую голову… А теперь скажи, нет желания побаловаться с какой-нибудь цыпочкой? Я знаю одну, которая придется тебе по вкусу.
— Нет, спасибо, — сказал Франсуа, вставая. — До завтра! Желаю удачной ночи!
IV
В большом зале агентства непрерывно трещали пишущие машинки, художники набрасывали эскизы, текстовики вымучивали слоганы, а мадемуазель Мишель беседовала с каким-то посетителем. Открыли окна, впуская первые лучи весеннего солнца. Франсуа Малле, главный дизайнер агентства, просматривал почту. Шазель еще не показывался, хотя уже была половина двенадцатого.
В интеркоме задребезжал голос секретарши.
— Месье Малле, звонят месье Шазелю. Вы будете говорить?
— Соедините.
Взял трубку. У собеседника был какой-то неопределенный акцент.
— Алло? Это месье Шазель?
— Месье Шазеля нет, у телефона Франсуа Малле. Чем могу служить?
Собеседник как будто колебался.
— А… а месье Шазель сегодня будет?
— Должен быть.
— В таком случае я позвоню позднее… Нельзя ли мне узнать его домашний номер?
— А можно узнать, кто говорит? — Франсуа взял ручку.
Трубку повесили. Малле, пожав плечами, сделал то же самое. Какой-то чудак или приезжий. Инструкции были строгими: ни в коем случае не давать домашних телефонов сотрудников агентства.
Тут кто-то постучал по стеклу. Подняв глаза, увидел одного из художников.
— Входите…
Вошел Мишель Каст, расстелил на столе рулон бумаги. Франсуа поудобнее откинулся в кресле, со знанием дела оценивая рисунок.
— Гм, неплохо, — заметил он, — только, быть может, слишком старательно прописано в деталях. Нужно подать первым планом то, что хочешь подчеркнуть. Например, ногу этой женщины.
Каст внимательно слушал замечания. Лицо его прояснилось.
— Вы правы, сейчас переделаю.
Достав уголек, он несколькими штрихами что-то исправил на листе, тут же показав Малле результаты.
Теперь на первом плане доминировала женская нога, чуть согнутая в колене.
— Отлично, — похвалил Малле, — теперь сделай это в два цвета, и клиент будет в восторге.
Каст вышел, теперь Малле занялся иллюстрированными журналами. Листая их, Франсуа интересовался в основном рекламой. С обложки «ЭЛЛЕ» ему улыбалась Джульетта в облегающем купальном костюме и причудливой шляпе, смахивавшей на абажур. Глядя на фото, Франсуа мечтательно расслабился.