А вот это уже нехорошо. Дождь превратился в ливень, я вижу берег очень смутно. Боюсь, меня могло унести в сторону, и тогда мне придется долго искать Рэя.
Становится по-настоящему холодно. Мне страшно. Руки слабеют. Соберись, тряпка. Черт, ничего не вижу. В душе поселились нотки паники. Что это? Похоже на свет фонарика. Рэй, ты умничка! Так плыть легче. Еще чуть-чуть. Еле выбрался на берег. Меня подхватили сильные руки. Сразу стало спокойнее.
- Придурок, а если бы утонул? - почти крик, хорошо что дождь заглушает его.
Его глаза блестят злобой и, кажется, беспокойством. Приятно, что за тебя волнуются.
- Я нхе мсонг бхы утхонхуть, - ключ во рту слегка мешает. Челюсть свело от холода, зубы разжать не получается. Меня трясет.
- Идиот, - почти ласково.
Ключ у меня забрали с горем пополам. Одеваться нет смысла, дождь льёт как из ведра, одежда сразу станет мокрой. Мне помогли встать. Боже, какой он теплый, несмотря на то, что мокрый.
Снова бег. Благо, ботинки обул. Наверное, я щас охренеть как сексуален. Мокрый, как курица, в армейских ботинках и семейниках со Спанч Бобом. Хорошо что темно.
Бег помогает согреться, а вот мокрые ветки, хлещущие по лицу, очень раздражают. Адреналин в крови снижается, усталость наваливается буквально с каждым шагом. Куда мы бежим? Но меня, почему-то это не сильно заботит. Интересно, когда я начал доверять этому человеку, так крепко держащего меня за руку?
Кусты? Зачем нам в кусты? Додумать мне не дали, нагло запихав вовнутрь. Темно, зато сухо и не так холодно. А что если это берлога и тут живет медведь? Шаг назад, еще один. Спиной во что-то мокрое.
- Ааааа… - докричать не дали, нагло закрыв мне рот... поцелуем? Ммм, откуда медведи так умеют целоваться? Язык такой теплый, настойчивый, уже вовсю хозяйничает у меня во рту. Немного грубо, немного дико, но это даже заводит.
Когда я успел повернуться и обнять его? И где его футболка?
Плечи широкие, твердые, и несмотря на жуткий холод - горячие. Непроизвольно начинаю водить руками, ощупывая рельефные мышцы, подтянутый живот со слегка выступающими кубиками пресса. Кожа гладкая, бархатистая. Поднять чуть выше, царапнуть твердый, как горошинка, сосок. Полустон, полурык. Меня теснее прижали к стене. Рэй так сильно прижимается ко мне, что кажется, хочет, чтобы я растворился в нем.
Губы уже просто горят, легкие покусывания - и тут же нежный язык зализывает ранки, как бы извиняясь за причиненную боль. Дыхания не хватает, а остановиться - нет сил. Цепочка поцелуев от губ к уху, укус, снова язык. Стон. Мой или его? Стыд. Хорошо, что здесь темно и не видно моего румянца на щеках. Стон. Его губы, кажется, везде. Спускается к соскам, посасывает, щекочет языком, слегка прикусывает, снова зализывает. Полустон, полукрик. Пах к паху. Возбуждение буквально висит в воздухе. Сил терпеть больше нет. Я сам тянусь к нему за поцелуем, трусь об его пах своим полностью возбужденным членом. Стон. Он заставляет прийти в себя.
- Что ты творишь? - еле слышно, голос снова срывается на стон, когда его рука накрывает мой член. Через тонкую ткань трусов ощущения слишком сильные. Сил терпеть эту пытку просто нет.
- Схожу с ума.
После каждого слова поцелуй. Хочется кончить только от одного тембра его голоса. Вскрик.
Трусы стянуты вниз. Смазка стекает по стволу. Стон.
- Н-не надо.
Если я не хочу этого, тогда почему сам притягиваю его к себе, сам ищу его губы, сам стягиваю с него джинсы?
Его возбуждение, не меньше чем у меня, так красноречиво упирается мне в живот.
- Малыш, хочу, – хриплый шепот на ухо, ноги не слушаются, я буквально повис на крепких плечах. Стон. Разочарования? Боже, как стыдно.
- Решил меня бросить в таком состоянии? – это у меня такой хриплый голос? Стало холодно и одиноко, когда Рэй исчез. Шебуршание в вещах.
- Котенок, повернись лицом к стенке.
Боже, какой у него сексуальный голос, не повиноваться ему просто не возможно.
Легкое нажатие на поясницу заставляет слегка прогнуться и упереться руками в стену. К спине снова прижалось такое желанное тепло.
Что-то скользкое капнуло на копчик.
- Не зажимайся.
Мурашки по всему телу. Член просто горит. Цепочка поцелуев по позвоночнику отвлекает. Пропускаю момент, когда палец оказывается во мне. Боли нет, просто дискомфорт, который теряется на фоне таких нежных губ на шее. Другая рука крепко сдавливает бедро. Слишком сильно, скорее всего, останутся синяки. Но это даже хорошо. Эта боль заставляет оставаться на грани с реальностью. Второй палец заставляет зашипеть. Больно. Меня как будто распирает изнутри. Это не просто растяжка, а скорее торопливая ласка. Чувствую его влажный член, трущийся об мое бедро. Пальцы пропали так же неожиданно, как и появились. Разочарованный стон тонет в страстном поцелуе-укусе.
- Хочу, малыш, не могу больше, потерпи чуть-чуть.
Горячая головка прижалась ко входу. Давление. Боль.
Боль заставляет возбуждение отступить на второй план. Еще толчок.
- Не зажимайся, мой хороший, - хриплый шепот сводит с ума.
Он дрожит, я чувствую это физически.
Толчок. Он полностью вошел. Дает мне время привыкнуть. Поцелуи, кажется, везде, их слишком много и от этого невыносимо тянет внизу живота. Руки так умело ласкают член: по основанию, большим пальцем по кругу головки, снова по всей длине. Толчок. Стон. Вскрик.
Движения. Резкие, но не грубые. Терпеть и нежничать ни у кого нет сил. Есть лишь животное желание отдаться и получить взамен еще больше, чем отдал. Движения более несдержанные. Из-за отсутствия видимости ощущения обострены до предела. Стоны более громкие. Рука на моем члене движется в такт его бедрам. Чувства не поддаются никакому анализу. Слишком хорошо. Толчок. Мой вскрик. Его рык. Оргазм накрыл нас волной одновременно. Ноги не держат. Глаза слипаются. Слишком хорошо. Темнота...
Часть 7
ГЛАВА 7
POV Рэя.
Что я наделал? Сейчас, когда эмоции потихоньку отступают, голова встает на место. Держу на руках такое желанное тело, мысли кружатся в хороводе и ни одну не ухватить. То, что Маю понравилось, я не сомневаюсь, вон как знатно подмахивал, да и сопротивления как такового не было. Если бы он попросил, я бы его отпустил. А отпустил бы? Хоть самому себе-то можно признаться, что нет. Да какого хрена? Мне было хорошо, ему было хорошо - так в чем же дело? Он же еще совсем сопляк. Да и отец его меня грохнет. На душе неспокойно. Что будет, когда он проснется, или когда мы вернемся домой? Смогу ли я сделать вид, что ничего не произошло? Да и не хочу я этого. Смогу ли отпустить от себя это вредное чудо? Нет. А смогу ли держать силой, если он не захочет остаться? Нет.
- Что я наделал? – вздрагиваю от собственного голоса, слишком хриплый, слишком пугающий, слишком безнадежный.
- Ты меня трахнул.
Чувствую, что он улыбается, а мне выть хочется.
- Ну так, чуть-чуть.
Не хочу сейчас ни о чем думать. Тело в моих руках зашевелилось, устраиваясь поудобнее.
- У меня после твоего чуть-чуть попа болит.
Делает вид что обижается, как мило.
- И как я могу загладить свою вину?
- Поцелуй где болит.
Вот же маленькая дрянь!
- Малыш, если я тебя там поцелую, то ходить ты завтра точно не сможешь.
Тишина.
- Кажется, с этим у меня и так будет беда…